- Тебе ни в коем случае нельзя вставать! Бабушка сказала, что день или два будет сильный жар, а жар нужно перележать.
- Много она понимает - ваша Бабушка! - Стас все-таки позволил себя поддержать. - Кстати, почему бабушка?
- Потому что ей так больше нравится!
- Тогда понятно… Непонятно другое: как это она вас к вязанию приучила?
- И тебя приучит, если захочет.
- Ну, уж дудки!
- Приучит, приучит! - Мариночка через силу улыбнулась. - Ты ее просто не знаешь. Бабушка может делать с людьми все, что угодно: может лечить, а может обращать в полное рабство.
- Что-то вроде кодирования?
- Ага. У нее тут все работают: кто вяжет, кто дрова добывает, а кто скотиной занимается. У каждого свой строго очерченный круг обязанностей.
- И у вас?
- И у нас.
- А у бандитов?
- Наверное, и у них тоже имеются свои дела, только этого мы не знаем.
- Да уж, вижу, что не знаете… - шатко приблизившись к окну, Стас открыл ставень, лбом прижался к деревянной раме. - А это еще что за драндулет во дворе?
- Обычный грузовик, - Мариночка безразлично пожала плечами.
- А раньше вы этот грузовик видели?
На этот раз плечами пожала Маргарита. Машину она наблюдала здесь не впервые, однако какого-то особого любопытства не испытывала.
- Да вы что, не понимаете? - Стас разволновался. - Если есть машина, выходит, должна быть и дорога.
- Ну, и что?
- Как это что?! Если есть дорога, значит, отсюда в любой момент можно бежать.
- Бежать отсюда невозможно, - тусклым голосом отозвалась Мариночка. - Я уже пробовала однажды, не получилось.
- Один раз ничего не значит! Можно попробовать еще раз!
- А зачем?…
Взглянув на девушек более пристально, Стас коротко присвистнул:
- Эге! Да ваша бабуля никак сглазила вас!
- Она не занимается сглазом, это совсем другое.
- Ну, да, конечно. Пошептала над вами и все дела!… - Стас обеспокоено покачал головой. - То-то я гляжу, вы какие-то тормозные! Даже подумал, может, что случилось?
Он порывисто обнял Маргариту, притянул к себе за плечо Мариночку. Гладя их по волосам, и сам не сразу понял, насколько глупо прозвучала его последняя фраза. В самом деле, что может случиться еще после всего того, что перенесли эти девушки?
- Вот, что мы сделаем… - торопливо заговорил он. - Мы сейчас сядем, и вы все мне спокойно расскажете. От начала и до конца… - Зимин почти насильно усадил своих подруг на деревянную лавку, тяжело опустился рядом. Потревоженное плечо немедленно вспухло огнем, и какое-то время он сидел с закрытыми глазами, терпеливо пережидая боль. И снова они повели себя необычно. Не заметили ни его гримасы, ни закрытых глаз. Стало быть, он не ошибся, - старая чертовка действительно околдовала девушек. Возможно, ради их же блага, но Стасу подобная опека с каждой минутой нравилась все меньше. С некоторым испугом он прислушался к себе, силясь выявить те тайные знаки, которыми наделяла Горбунья своих подопечных. Как ни крути, а он пролежал здесь в беспамятстве несколько часов, и за это время Горбунье ничего не стоило подвергнуть своему чертовому гипнозу и его. Не очень понятно, где она этому научилось, но не подлежало сомнению, что колдовать она и впрямь умеет. Продолжая с беспокойством взирать на девушек, Стас внутренне признал, что с подобным ему пришлось столкнуться впервые. Ничего похожего он никогда не встречал и, может быть, поэтому ощутил первородный животный страх. Старуха была немощна и стара, но она располагала чем-то совершенно иным - силой, перед которой пасовали молодость, зубы и мускулы…

Глава 17
Короткого сна и контрастного душа хватило Гриневу, чтобы прийти в себя. Правда, продолжала мучить инерция голода, но с этим явлением он был уже знаком - знал, что, спустя несколько дней, все пройдет само собой. Вот и сейчас он шагал следом за Михаилом Шебукиным, с удовольствием уписывая приличный кус грибной пиццы. Пицца именовалась итальянской, но выпекали ее в местной уралмашевской пекарне, хозяином которой был хохол, бухгалтером - татарин, а два главных пекаря являлись соответственно вьетнамцами. Неудивительно, что заведение именовалось «Славянским хлебушком». Современная Россия обожала подобные перевертыши: китайские ресторанчики регистрировались, как чебуречные, булочные, чайные и пирожковые напротив именовали на возвышенный манер, без зазрения совести заимствуя обороты из французской и немецкой лексики.
- Слушай, эта ваша Горбунья, действительно, умеет колдовать?
- Не знаю, я ведь ее только мельком видел. Но девчонки Зимина, судя по всему, от нее в полном восторге. Говорят, что лечит старуха виртуозно.
- Ну, лечить, положим, и я могу.
- Тут все дело в том - как лечить. А Горбунья, судя по всему, лечит быстро и эффективно. Той же Маргарите ногу в пару дней выходила.
- Интересное кино! - задумчиво пробормотал Мишаня. - Горбунья лечит, и Василиса изгоняет болезни. Выходит, это у них фамильное?
- Получается, что так. - Василий обтер губы салфеткой, слепил в ком и метко запустил в урну. - Ты ведь знаешь Мариночку?
- А як же! И Мариночку знаю, и Марго.
- Вот и скажи, какой надо быть кудесницей, чтобы вскружить таким дамочкам головы? А она им именно вскружила. Они даже бабушкой ее стали величать.
Шебукин пожал плечами.
- Может, и так, только я, честно говоря, особой волшебной силы в Василисе не усмотрел. Бабуля, конечно, колоритная: губы подкрашивает, трубку курит, перманент уважает, но больше все-таки смахивает на шарлатанку. Знаешь - из тех, что учат играть на белых клавишах, не касаясь черных. Дескать, бемоли и диезы - сугубо от дьявола. Мне, кстати, она тоже ладонь смотрела.
- Ну, и что?
- Да ничего хорошего. Нагадала, что богатым мне не быть, что первый ребенок будет часто болеть, а жена станет присматривать за мной и не позволит ходить на сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113