Разумеется, оба были наслышаны про психическую неуравновешенность Ящера, и увиденное не слишком шокировало этих тигров. Куда больше их удивляли бумаги, что по-прежнему лежали на столе. И те, что были зеленого цвета, и абсолютно не зеленые. Ни сказок, ни даже пословиц про щедрость Ящера в народе не ходило.
— Твари, кобелы!.. Миллионы им плачу, а работать не желают, — отпихивая от себя Ганса, я все порывался ударить ворочающегося в снегу Кепаря.
— Встать, курва!
Утирая разбитые губы, Кепарь поднялся.
— Не хочешь быть секретарем, будешь атлантом. Стол держать так, чтобы не шолохнулся! Чтоб ни единой бумажки не сдуло!.. Где там твой дипломат? — я обернулся к Гансу. — Если и там не найду, обоих урою!
Стремительным шагом я двинулся к «Ниссану». Ганс торопливо топал за мной. Загадочное его бормотание я слышал превосходно. Забыв думать о дипломате и прочих пустяках, он сосредоточенно считал шаги.
— Девять, двенадцать, пятнадцать…
Наверное, он семенил, поскольку у меня получалось чуть ли не вдвое меньше. Впрочем, мы так и так рисковали. Политоловый костюм — не бронежилет категории четыре. То есть, конечно, он надежнее кевлара и номекса, но от особо агрессивных осколков, увы, не спасет. Мелькнула забавная мысль, что наши хлопцы могли поставить «столик», малость попутав север с югом. Вот получилось бы забавно! На пару месяцев хохота для Кудряша с Морозом…
Не дойдя до машины каких-нибудь три-четыре шага, я повалился в снег. В падении вырвал из кармана радиопускатель. Полсекунды на то чтобы самому вжаться поглубже, еще четверть, чтобы позволить то же самое сделать хлопцам. Палец даванул кнопку, и жаркая волна взрыва грохочуще прокатилась над головой. Что ни говори, мина НМ-1000 — штука серьезная! За то и плачены австрийцам марочки. Немалое количество, кстати сказать! Но приобретение того стоило. Полторы тысячи шариковых осколков, угол рассеивания — до девяноста градусов. Тоненькая филенка, маскирующая противопехотную убийцу в конструкции столика, конечна, серьезной преградой не являлась. На расстоянии пятидесяти метров, если верить данным военспеца, на каждый квадратный метр придется по четыре осколка. То есть — не придется, а пришлось. Уже пришлось! И коли так, то воевать нам более не с кем.
Уцепив в кармане рукоять «Беретты», я ужом извернулся в снегу и быстро приподнялся. Так и есть. Там, где недавно стоял столик, курился голубоватый дым, «боинги» Мороза поваленными деревцами вытянулись возле своих «Мерседесов». Кое-кто еще ворочался, но мои парни уже вовсю поливали из автоматов, добивая поверженных. Уцелели только те, кто не покинул машин. Пара «Мерседесов» с рычанием трогалась с места, боковое стекло той, что чуть запаздывала, опустилось, явив свету ствол какой-то боевой пукалки. Ни дать, ни взять — базука! С колена я принялся садить из пистолета по окну. Пули Ти-Эйч-Вэ — пули особые, стандартную пластилиновую мишень в сто восемьдесят миллиметров прошибают насквозь, однако у этих парней броня оказалась что надо. Я видел только искры и глубокие борозды, оставляемые на лакированных бортах. Автоматы моих парней тоже не могли ничего поделать.
— Ганс! — рявкнул я. — Где они, мать твою!..
Но «они» были на месте. Не позволив мне завершить фразу, с холмов ударили тяжелые ДШК. Наступил черед «кукушек». Первый из «Мерседесов» почти сразу же встал, чуть погодя густо задымил второй. В окно ему тут же положили из подствольника гранату. Полыхнуло еще раз, и война закончилась. Честно говоря, я надеялся, что стрельбы будет побольше, но что получилось — то получилось. Переигрывать заново было поздно. Подобные эпизоды плохо прогнозируются.
— Кто лупанул из подствольника?
Вперед выскочил бритоголовый чижик-пыжик с носом-нашлепкой и торсом Ильи Муромца.
— Зайдешь в кассу, возьмешь премиальные. Ганс, проследи!
— Понял, босс!
Я неторопливо поднялся, стряхнул снег с коленей. Новый секретарь Безмена, Сеня Рыжий, вступивший в должность около минуты назад, подбежал с парой щеток, заботливо принялся чистить мое одеяние.
— Тут у вас тоже немного попачкано. Вы бы это… — Сеня Рыжий чуток смутился. — В смысле, чтоб я щеткой мог…
— Что? Поднять руки? Давай… Только шустрее работай, а то «кукушки» до сих пор в окуляры пялятся, могут неправильно понять.
Народец в должной степени оценил юмор, с готовностью зареготал. Я тоже скупо улыбнулся. Губы растянулись, как старая тугая резина. Скверная штука! Если верить статистике, годовалые дети улыбаются до четырехсот раз в день, взрослые — до пятнадцати, я же сегодня, должно быть, перевыполнил свою недельную норму.
Глава 2
"Некогда барышни стреляли глазками,
современные девицы ведут огонь с бедра."
Б. Замятин
Делу время, потехе час. Братва читала какую-то дешевую газетенку и от души веселилась.
— …Холодным оружием будет считаться нож, если толщиной обушка в основании лезвия последний превысит два с половиной миллиметра… Слышь, Гошик, твой тесак, получается, вполне легальный, можешь не прятать!
— А вот тут еще круче… На территории жилища гражданин имеет право хранить любое холодное оружие, однако на ношение этого же самого оружия он обязан иметь разрешающую лицензию.
— Е-мое! Значит, что в доме, то по закону? Хоть кистень с арбалетом, хоть палаш?
— А если пневматика повышенной мощности, тогда как? Тоже имею право?
— Есессно! Потому что тоже квалифицируется как холодное оружие. Из разряда метательных.
— Лафа! Этак скоро и огнестрельное проканает.
— Верняк, проканает! В думе-то — половина наших!
— Класс! Вот обвешу на хате все стены коврами. нацеплю на гвоздике холодное и метатльное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20