Хонг-Док посмотрел на меня во все глаза и сделал вид, будто не
понимает, что я хочу от него. Он сказал с притворным состраданием к самому
себе и даже продекламировал эти слова как бы в насмешку:
- О, это была только месть несчастного обманутого супруга.
- Хорошо, - сказал я, - хорошо! Но скажите же мне наконец, к чему вы
все это ведете! В чем же тут соль?
- Соль? - он самодовольно засмеялся, словно это слово было
необыкновенно кстати. - О, пожалуйста, подождите немного.
Он откинулся в кресле и замолчал. У меня не было ни малейшего желания
расспрашивать его дальше, и я последовал его примеру; пусть рассказывает
свою кровавую историю до конца, как это ему вздумается.
Так мы сидели с полчаса, никто из нас не произносил ни слова. В
комнате часы пробили шесть.
- Вот теперь вы увидите соль всего этого, - сказал Хонг-Док тихо.
Потом он обернулся ко мне.
- Не прикажете ли вы слуге принести ваш бинокль?
Я сделал знак Бане, и он принес мой бинокль. Но Хонг-Док не дождался
бинокля; он вскочил и сильно перегнулся через перила. Он вытянул руки
вправо по направлению Красной Реки и воскликнул торжествующим тоном:
- Посмотрите, посмотрите, вот она - ваша соль.
Я взял бинокль и стал смотреть в него по указанному направлению.
Далеко-далеко я заметил посреди реки маленькую точку. Она все
приближалась, наконец я увидел, что это - маленький плот. И на плоту были
двое людей, оба голые. Я бросился к крайнему углу веранды, чтобы лучше
видеть. На спине лежала женщина, ее черные волосы свешивались в воду - я
узнал От-Шэн. А на ней лежал мужчина - его лица я не видел, но мог
различить только рыжеватый оттенок его волос, - ах, это был морской кадет.
Длинными железными гвоздями были насквозь прибиты руки к рукам, ноги к
ногам; тонкие темные струйки крови текли по белым доскам. Вдруг я увидел,
как морской кадет высоко приподнял голову и стал ею трясти в бессильной
ярости. Наверное, он подавал мне знаки... они еще живы, живы!
Я уронил бинокль, на минуту растерялся. Но только на минуту, потом я
закричал, я зарычал, как безумный, на моих людей.
- Вниз в лодки.
Я бросился через веранду - тут я наткнулся на Хонг-Дока, он продолжал
слащаво улыбаться. Казалось, словно он спрашивал:
- Ну, что же, как вы находите мою соль?
Знаете, меня часто высмеивали за мои длинные ногти, но клянусь, в это
мгновение они мне очень пригодились. Я схватил этого желтого негодяя за
горло и стал его трясти изо-всех сил. И я чувствовал, как когти мои
глубоко вонзались в эту проклятую глотку.
Потом я его отпустил, и он, как мешок, свалился на землю. Как
одержимый, бросился я с лестницы, за мной побежали слуги. Я прибежал к
берегу и отвязал цепи у первой лодки. Один из индусов вскочил в лодку, но
сейчас же провалился до пояса и очутился в воде: средняя доска в дне была
вынута. Мы бросились к следующей лодке, потом к третьей - ко всем, которые
стояли у пристани - но все были до краев наполнены водой, из всех были
вынуты доски. Я крикнул людям, чтобы они приготовили большую джонку, и мы
влезли в нее, сломя голову. Но и в джонке оказались большие пробоины, и мы
ходили в ней по колено в воде; не было никакой возможности хоть на один
метр отъехать от берега на этой джонке.
- Это сделали слуги Хонг-Дока, - крикнул мой управляющий, - я видел,
как они бродили здесь по берегу.
Мы снова выскочили на берег. Я дал приказание вытащить на берег одну
из лодок, выкачать из нее воду и скорее прибить новую доску к ее днищу.
Люди бросились в воду, стали тащить лодку, надрываясь от тяжести этой
громадной лодки. Я кричал на них и по временам смотрел на реку.
Плот проплывал совсем близко от берега, на расстоянии каких-нибудь
пятнадцати метров. Я протянул руки, как бы желая схватить плот руками...
...Что вы говорите? Переплыть? О, да, если бы речь шла о Рейне или
Эльбе... но плыть по Светлому Потоку! И ведь все это происходило в июне, в
июне, имейте в виду. В реке кишели крокодилы, в особенности во время
заката солнца. Эти отвратительные животные плавали вокруг плота, я видел
даже, как один крокодил положил передние лапы на край маленького плота и,
приподнимаясь на них, стал обнюхивать своей черной мордой распятые тела.
Крокодилы почуяли добычу и провожали плот вниз по течению.
И снова морской кадет начал трясти своей белокурой головой. Я крикнул
ему, что мы идем на помощь, сейчас идем.
Но казалось, будто проклятая река в заговоре с Хонг-Доком: ее
глинистое дно вцепилось в лодку и не пускало ее. Я спрыгнул в воду и стал
тянуть вместе с людьми. Мы тащили изо всех сил, но нам едва удалось
сдвинуть лодку на один дюйм. А солнце спускалось все ниже к горизонту, и
маленький плот плыл все дальше и дальше, вниз по течению.
Наконец управляющий догадался привести лошадей. Мы впрягли лошадей в
лодку и стали стегать их. Лодка подалась. Еще раз и еще, - мы хлестали
лошадей и кричали. И вот лодка очутилась на поверхности воды, но она все
еще давала течь, и люди начали прибивать новые доски. Когда мы наконец
отчалили, то было уже совсем темно, и давно наступила ночь.
Я сел на руль, шесть человек тяжело налегли на весла. Трое человек
стояли на коленях и черпаками выбрасывали воду, которая продолжала быстро
набираться в лодку. Скоро ноги наши по щиколотку стояли в воде; я должен
был снять с весел двух гребцов, а потом еще двух, чтобы люди поспевали
вычерпывать воду. Мы подвигались вперед бесконечно медленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9