Ты можешь считать
меня своей дочерью только лишь потому, что я появилась по твоей вине. Если
бы ты и твои родственники сошли с пути ужасов и разрушений, в моем
появлении не было бы необходимости.
- Я завладею Беллиомом! - Пустой голос был подобен грому и
землетрясению, разрывающему недра земли.
- Нет, не завладеешь! - решительно противоречил голос Флейты. - Чтобы
Беллиом не попал в лапы твои и твоих сородичей, я и появилась на свет
вместе с моими братьями и сестрами. Беллиом не отсюда, и он не может
принадлежать ни тебе, ни мне, ни Троллям-Богам, ни каким-либо Богам этого
мира.
- Я получу его! - голос Азеша перерос в пронзительный крик.
- Нет. Прежде Анакха уничтожит его, и ты погибнешь вместе с Голубой
Розой.
Идол, казалось, вздрогнул.
- Как ты смеешь! - выдохнул он. - Как ты только осмеливаешься
произнести столь ужасные слова? Смерть одного из нас положит начало
погибели всех наших родственников.
- Пусть будет так, как должно случиться, - равнодушно проговорила
Афраэль. Но тут же ее тоненький голос стал жестче. - Направь свою ярость и
гнев на меня, Азеш, а не на моих детей, ибо именно я использовала силу
колец, чтобы лишить тебя мужской силы и навсегда заключить тебя в этом
отвратительном грязном болване.
- Это была ты? - ошеломленно проговорил Азеш.
- Да, я. И, лишившись мужской силы, ты потерял свое былое могущество,
и по тому не можешь сам освободить себя. И ты не получишь Беллиом,
бессильное Божество, и навсегда останешься в заключении. Целую вечность
предстоит тебе провести в этом идоле, лишенному мужества, и продлиться это
до тех пор, пока самая далекая звезда не прогорит дотла. - Она помолчала,
а потом заговорила тоном, равным по действию тому, как если бы кто-то
медленно поворачивал ножом в теле другого. - А ведь эта нелепая и глупая
затея, чтобы все Боги Стирикума объединились и отобрали Беллиом у
Троллей-Богов, - была твоей, так что ты сам дал мне возможность лишить
тебя мужественности и заточить в этом болване. Так что тебе некого
упрекать, кроме как самого себя, в том, что произошло. А теперь Анакха
принес Беллиом и кольца - и даже Троллей-Богов, спрятанных внутри
самоцвета - дабы здесь противостоять тебе. Я взываю к тебе. Подчинись
Сапфирной Розе - или погибни.
Храм огласился воем нечеловеческого отчаяния, но мраморный истукан не
шелохнулся.
Однако Отт, исполненный страхом во взоре, уже бормотал какое-то
заклинание. Он выпустил его вперед перед собой, и отвратительное изваяние
осветилось слабым, неровным, колеблющимся светом, изменяя свой цвет от
мраморно-белого до зеленого, голубого и кроваво-красного, и под куполом
раздалось бормотание нечеловеческих голосов. Сефрения произнесла пару слов
по-стирикски, голос ее был спокойным. Она взмахнула рукой, и статуя вновь
застыла, обретя свою прежнюю мертвенную бледность мрамора.
Отт взвыл и забормотал новое заклинание, но в ярости своей и отчаянии
он постоянно сбивался со стирикского на свой родной эленийский.
- Выслушай меня, Спархок, - мягко произнесла Флейта.
- Но Отт...
- Да пусть он себе забавляется. Моя сестра справится с ним. А ты будь
внимателен. Скоро наступит время действовать тебе. Я скажу тебе, когда. И
ты взберешься по ступеням к идолу, по-прежнему не выпуская из своих рук
Сапфирную Розу. Если Азеш или Отт или кто-нибудь еще попытаются помешать
тебе, уничтожь Беллиом. Если все пройдет хорошо и ты доберешься до идола,
прикоснись Беллиомом к тому обожженному и похожему на огромный рубец
месту.
- Это уничтожит Азеша?
- Конечно, нет. Этот белокаменный истукан - всего лишь оболочка.
Настоящий идол находится внутри него. Беллиом разобьет вдребезги большого
идола, и ты увидишь самого Азеша. Настоящий идол достаточно маленький и
сделан из засохшей грязи. Как только он предстанет перед тобой, опусти
свой меч и возьми Беллиом в обе руки. Затем произнеси слова в точности те,
которые я сейчас произнесу: "Голубая роза, я - Спархок Эленийский. Силой
этих колец я повелеваю Голубой Розе вернуть этот образ той земле, из
которой он возник". Затем дотронься Беллиомом до идола.
- И что тогда произойдет?
- Точно не могу тебе сказать...
- Афраэль! - встревожено запротестовал Спархок.
- Судьба Беллиома еще более скрыта от нас, чем твоя, а я не могу
сказать с точностью до минуты, что ты собираешься сделать.
- Но это уничтожит Азеша?
- О, да, конечно - но, вероятно, и остальной мир тоже. Беллиом хочет
освободиться от этого мира, и это может оказаться тем шансом, которого он
дожидается.
Спархок тяжело сглотнул.
- Это рискованно, - словно небрежно проговорила Флейта, - но ведь
никогда не узнаешь, как пойдет игра в кости, пока не кинешь их.
Неожиданно свет в Храме померк и воцарилась тьма. Это Сефрения и Отт
продолжали свой магический бой. И на какое-то мгновение показалось, что
этот мрак будет вечным, такая вокруг собралась непроглядная мгла.
Мало-помалу свет вернулся. Костры в огромных котлах возгорелись сами
собой, и их пламя вновь осветило Храм.
Когда вернулся свет, взгляд Спархок упал на Энниаса. Изнуренное лицо
Первосвященника Симмура было страшно бледным, и глаза его не выдавали ни
единой мысли в его голове. Ослепленный своим честолюбием, Энниас никогда
не задумывался и поэтому не понимал, какому страшному Божеству продал он
свою душу в погоне за троном Архипрелата, в какой беспросветный мрак и
ужас погрузил он ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193