— Однако, томительные часы до встречи с врагом изрядно тяжелы для меня. Грустные, даже меланхоличные мысли отвлекают тогда рассудок от главной цели, лежащей впереди.— Мандореллен, — сказал Бэрак, смеясь, — я соскучился по тебе.Из темноты улицы возникла туманная фигура, в которой все узнали Ярблека. Он снял свою куртку из шкур; теперь на нем была тяжелая стальная кираса, а в руке он держал угрожающего вида топор.— Все готово, — сказал он им тихо. — Как только маленький воришка подаст сигнал, можно начинать.— Ты уверен, что твои люди смогут свалить эти стены? — спросил его Бэрак. Ярблек кивнул.— У горожан не было времени, чтобы класть камни на скрепляющем растворе, — сказал он, — так что наши крючья за несколько минут растащат эти стены на части.— Кажется, ты очень любишь это приспособление, — заметил Бэрак. Ярблек пожал плечами:— Я всегда считал, что лучший способ перебраться через стену — это свалить ее.— В Арендии мы предпочитаем стенобитные орудия, — сказал Мандореллен.— У них есть свои преимущества, — согласился Ярблек, — но таран плох тем, что, когда стена падает, ты оказываешься прямо под ней. Мне никогда не нравилось получать по макушке строительным блоком.Они подождали еще.— Кто-нибудь видел Лелдорина? — спросил Гарион.— Он пошел с Шелком, — ответил Бэрак. — Вероятно, решил, что с конька крыши найдет больше удобных мишеней.— Мой отважный друг всегда горячо любил стрельбу, — улыбнулся Мандореллен. — Я должен признать, однако, что не знаю равных ему стрелков из большого лука.— Вот, — сказал Бэрак, указывая на горящую стрелу, взлетевшую высоко над крышами, — вот и сигнал.Гарион вдохнул полной грудью и расправил плечи.— Хорошо. Труби в свой рог, Мандореллен. Начинаем.Звук медного рога Мандореллена разбил тишину. Из каждой улицы и переулка хлынули солдаты армии Гариона на последний штурм Реона. Риванцы, алгарийцы, надракийцы и крепыши из Сендарии, изготовив оружие к бою, в плотном строю шагали по снегу в сторону незанятой части города. Три дюжины наемников Ярблека в меховых куртках бежали впереди, раскручивая над головами абордажные крючья.Гарион с Бэраком взбирались по предательски осыпающейся куче мусора, оставшейся после разрушения дома, перелезая через замерзшие трупы воинов культа, погибших в предыдущих атаках. Несколько воинов — немного, правда, — избежали нападения Шелка и его людей, прочесывавших прилегающие к укрепленному периметру здания; теперь эта горстка фанатиков отчаянно обстреливала из луков наступающие войска. После отрывистой команды Брендига подразделения сендарийцев резко повернули и бросились в дома, чтобы окончательно нейтрализовать оставшихся защитников.А за периметром царило полнейшее смятение. Неся перед собой заслон из сомкнутых щитов, солдаты Гариона очищали улицы от сопротивлявшихся воинов культа. Воздух был густым от стрел и проклятий, а в нескольких домах пламя уже пробивалось сквозь крышу.Как и предсказывал Ярблек, поспешно возведенные стены, загораживающие улицы, легко рассыпались под действием дюжин абордажных крючьев, которые, перелетев через головы солдат, цеплялись за противоположную сторону стены.Наступление продолжалось, и в воздухе стоял стальной звон ударов мечей. В общей свалке Гарион отдалился от Бэрака и обнаружил, что сражается в узком переулке плечом к плечу с Дарником. У кузнеца не было ни меча, ни топора, вместо этого он бился большой тяжелой дубинкой.— Не люблю рубить людей на куски, — оправдывался он, сшибая дородного противника наземь одним ударом. — Если стукнешь кого дубинкой, всегда есть вероятность, что он останется жив, да и крови этой нет.Они занимали все новые кварталы города, гоня перед собой деморализованных горожан. Звуки жестокой битвы, доносившиеся из южного района, показали, что Шелк со своими подручными добрались до южной стены и открыли ворота, чтобы впустить основные войска, чья отвлекающая атака роковым образом разделила силы воинов культа.Внезапно Гарион с Дарником выскочили из узкого переулка на широкую заснеженную центральную площадь Реона. На площади шел рукопашный бой, но на одной стороне плотная группа воинов культа окружила какую-то повозку. На повозке стоял чернобородый человек в парчовом камзоле цвета ржавчины.Тощий надракиец с копьем в руке замахнулся, прицелился и метнул свое оружие прямо в человека на повозке. Чернобородый особым жестом вскинул руку, и копье надракийца, внезапно отклонившись вправо, упало, никого не задев, на покрытую снегом мостовую. Гарион почувствовал знакомый всплеск энергии, который мог означать только одно.— Дарник! — крикнул он. — Человек в повозке! Это Ульфгар!Глаза Дарника сузились.— Давай возьмем его, Гарион, — сказал он.Гнев Гариона на этого чужака, который принес столько несчастий — войну, жестокую резню, разрушения, — стал невыносимым и, выплеснувшись, передался Шару на рукояти меча. Шар вспыхнул, и Ривский меч внезапно запылал слепящим голубым огнем.— Вон он! Это ривский король! — завизжал чернобородый человек на повозке. — Убейте его!В тот же момент Гарион встретился взглядом с этим человеком. Во взгляде чернобородого читалась ненависть, а вместе с тем — благоговение и страх. Но, слепо повинуясь команде своего вожака, дюжина воинов культа побежала по слякоти к Гариону, обнажив мечи. Внезапно они, спотыкаясь, стали падать прямо в отсыревший снег на площади — стрелы, посланные меткой рукой, пробивали бреши в их рядах.— Эй, Гарион! — ликующе закричал Лелдорин с ближайшей крыши.— Эй, Лелдорин! — крикнул Гарион в ответ; он уже пробивался сквозь строй одетых в меховые куртки мужчин, направо и налево размахивая сияющим мечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127