На плечах у маленькой королевы была отделанная горностаем зеленая бархатная накидка. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.— Чем занимаешься? — спросила она.— Читаю про шерсть, — ответил он.— Зачем?— Думаю, что мне следует об этом знать. Все кругом с такими серьезными физиономиями рассуждают о шерсти. Кажется, для них это очень важно.— Тебя и в самом деле это занимает?Гарион пожал плечами.— Это помогает разобраться со счетами. Сенедра прошла к окну и поглядела на дождь.— Неужели это никогда не кончится? — воскликнула она наконец.— Возможно, со временем.— Я, пожалуй, пошлю за Арелл. Мы спустимся. в город и пройдемся по лавкам.— На улице довольно сыро, Сенедра.— Я могу надеть плащ, от небольшого дождичка я не растаю. Дай мне, пожалуйста, денег.— Я тебе вроде только на прошлой неделе давал.— Я их потратила. Мне нужно еще.Гарион отложил доклад в сторону и подошел к стоявшему у стены тяжелому шкафу. Вынув ключ из кармана камзола, он отпер шкаф и выдвинул верхний ящик. Сенедра подошла поближе и с любопытством заглянула внутрь. Ящик был до половины заполнен монетами — золотыми, серебряными и медными, перемешанными в одну кучу.— Откуда у тебя все это? — воскликнула она.— Да вот, получаю время от времени, — ответил он. — Не носить же мне их с собой — так что я их туда и бросаю. Я думал, ты об этом знаешь.— Откуда же мне знать? Ты ведь ничего не рассказываешь. Сколько там у тебя? Он пожал плечами.— Понятия не имею.— Гарион! — Она была явно шокирована. — Ты их даже не считал?— Нет. А что, надо?— Ты явно не толнедриец. Но это же ведь не вся королевская казна?— Нет. Казна хранится в другом месте. А это так, на личные расходы.— Их надо пересчитать, Гарион.— У меня, право же, нет на это времени, Сенедра.— Тогда я этим займусь. Ну-ка, вытащи ящик и поставь его на стол.Он послушался, слегка поворчав на то, что не королевское это дело — ворочать тяжести, а потом встал за спиной Сенедры и с интересом наблюдал, как она считает деньги. Гарион и представить не мог, какое истинное удовольствие можно получать, перебирая монеты и складывая их в столбики. Сенедра сама вся сияла, словно новенькая монетка, ее ручки ловко сортировали разномастные кружочки. Несколько монеток оказались потускневшими, и тогда она, прервав счет, тщательно отполировала их носовым платком.— Ты вроде бы собиралась в город, — напомнил ей Гарион, присаживаясь за другой край стола.— Не сегодня, пожалуй.Сенедра продолжала увлеченно считать. На лоб ей все время падал непослушный завиток, который она, не отвлекаясь от своего занятия, сдувала прочь. При этом у нее был такой серьезный вид, что Гарион невольно засмеялся.Она резко вскинула голову.— Что здесь такого смешного? — сердито спросила она.— Ничего, дорогая, — ответил он и снова погрузился в работу под аккомпанемент веселого перезвона.Лето подходило к концу, а известия с южных широт продолжали радовать Гариона. Король Ургит в Хтол-Мургосе отступил еще дальше в горы, и продвижение войска маллорейского императора Каль Закета еще более замедлилось. Маллорейская армия понесла значительные потери при первых же попытках преследовать мургов в скалистой местности, что несколько остудило пыл ее военачальников. Гарион с огромным удовлетворением получил новости об этом наступившем на юге затишье.Уже близилась осень, когда из Алгарии пришло сообщение о том, что двоюродная сестра Гариона Адара подарила Хеттару второго сына. Сенедра пришла в дикий восторг и глубоко запустила руку в денежный ящик Гариона, чтобы купить подходящие подарки для матери и для ребенка.Но в начале осени до них дошло, однако, не столь радостное известие. В печальных выражениях генерал Вэрен сообщал о том, что здоровье отца Сенедры, императора Рэн Боуруна XXIII, резко пошатнулось, и советовал им поторопиться в Тол-Хонет. К счастью, небо было ясным, и корабль, на котором отправились в путь ривский король и его безутешная маленькая жена, легко бежал по волнам, подгоняемый крепким ветерком. Через неделю они добрались до Тол-Хорба, расположенного в широком устье Недраны, и двинулись вверх по реке к толнедрийской столице Тол-Хонету.Не успели они пройти и нескольких миль, как корабль их встретила флотилия белых и золотых барж, которые сопровождали их до самого Тол-Хонета. На баржах толпились юные толнедрийки, они разбрасывали лепестки роз по водной глади Недраны и приветствовали принцессу империи традиционными песнопениями.Гарион стоял рядом с Сенедрой на палубе корабля, слегка нахмурившись.— Мне думается, эти приветствия не совсем уместны, — сказал он.— Таков обычай, — объяснила ему Сенедра. — Членов императорской семьи всегда сопровождает почетный эскорт.Гарион прислушался к словам песни.— В Толнедре что, ничего не слышали о твоем замужестве? — спросил он. — Они приветствуют принцессу империи, а не ривскую королеву.— Мы — провинциальный народ, Гарион, — объяснила Сенедра. — В глазах толнедрийцев принцесса империи гораздо важнее, чем королева какого-то далекого острова.Песнопения сопровождали их на всем пути вверх по реке. Едва показались белые стены Тол-Хонета, с крепостных стен раздались звуки фанфар. На мраморной набережной почетных гостей встречал отряд легионеров в блестящих шлемах с развевающимися на них перьями и с алыми знаменами в руках, чтобы по широким улицам столицы эскортировать к императорскому дворцу. Генерал Вэрен, профессиональный военный, человек плотного телосложения с коротко подстриженными курчавыми волосами и заметной хромотой, встретил их у дворцовых ворот. Он был мрачнее тучи.— Мы не опоздали, дядюшка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127