От нечего делать он
принялся рассматривать проплывавшую под ним местность.
Солнце уже поднялось над верхушками гор и неудержимо
продолжало свой бег по небосводу. Далеко впереди, на нитке
торгового тракта, появилось крохотное облачко; оно тянулось
за крупным караваном, что вез товар к шемскому побережью.
Конан видел с высоты линию берега, за которой начиналась
слепящая гладь моря.
Но киммерийца больше заинтересовал караван, который они
быстро нагоняли.
- Зольдо! - позвал он бессмертного. Тот обернулся.
Конан указал ему на облако пыли внизу, впереди которого
уже можно было разглядеть маленькие фигурки верблюдов и
вьючных лошадей.
Бессмертный кивнул, показывая, что видит караван.
- Там мы возьмем верховых лошадей.
- Нет, - ответил Зольдо и ткнул большим пальцем руки
под себя. - Эти твари никак не хотят опускаться.
- Проклятье! - выругался киммериец. - А где они должны
сесть на землю?
- Не знаю.
- Кром! Пошли чуму на головы этих колдунов, -
пробормотал Конан.
Но он решил-таки заставить монстра опуститься.
- Вниз! - рявкнул он, слегка хлопнув нетопыря по затылку.
Чудище не обратило никакого внимания на шлепок и
продолжало мерно взмахивать крыльями. Конан осторожно
сдавил ногами толстую шею монстра. Никакой реакции снова
не последовало. Конан усилил нажим; в ответ нетопырь
издал отвратительный вопль и завертел головой так, что
киммериец чуть было не свалился. Только грубая шерсть на
шее монстра, за которую он цеплялся, помогла удержаться.
- А-а, мерзость! - Кулак Конана опустился между торчащих
ушей твари.
Нетопырь взревел с подвыванием, завалился на крыло и
косо пошел вниз к земле. Киммериец вцепился в шерсть на
его загривке, проклиная свою неосторожность; он и не думал
оглушить зверя, но, по-видимому, на темени монстра была
какая-то уязвимая точка. Судорожно взмахивая кожистыми
перепонками, тварь неуклонно падала вниз, словно подбитая
птица. Второй монстр, заметив пропажу собрата, разразился
призывными воплями, от которых кровь стыла в жилах. Он
беспокойно закружил в воздухе и, обнаружив падающего
нетопыря, сложил крылья и ринулся за ним.

* * *
Караванщик Шалим Арих мерно покачивался в седле в такт
шагам иноходца. Товары, которые он вез на побережье, сулили
немалую выгоду; некоторые из них будут прямо распроданы в
Асгалуне, другие уйдет за море - и там, а морскими
просторами, цена их возрастет вдесятеро. Эта мысль
приносила Шалиму Ариху боль, что могла сравниться лишь с
зубной. Но что делать - караванщик не выносил моря! Как
только он поднимался на палубу корабля, ему становилось так
плохо, что он чувствовал себя грешником, обреченным на
вечные муки в чреве Нергала. Конечно, можно было бы нанять
человека, чтобы тот отправился вместо Шалима Ариха с
товарами на корабле. Но этот человек может обокрасть
хозяина - это во-первых. Во-вторых, на море пираты;
в-третьих - бури, из-за которых корабли идут на дно со всем
товаром... Слишком много риска! На суше всегда было
спокойнее и за товар, и за собственную жизнь. От непогоды
укрытие не найдет только дурак, а слуги и помощники всегда
под присмотром... Есть еще правда, разбойники, но умный
человек - каким Шалим Арих, естественно, считал себя - не
пожалеет денег на крепкую охрану. И деньги окупятся, и на
душе спокойней.
Шалим Арих в очередной раз изъял занозу из своего
сердца. Она появлялась всякий раз, когда он шел с товаром
к морю. Просветленный своими мудрыми мыслями, он принялся
подсчитывать прибыль. Этого занятия хватит на весь день, а
затем можно начать заново - это как игра, которая никогда
не прискучит. Он также порадовался тому, что покинул
презренный городишко, лежащий на пути, раньше своих
собратьев по ремеслу. Эта мелочь, которая осмеливается
называть себя торговцами, не способна даже собрать
количество товара, приличествующее настоящему купцу! То ли
дело его караван: там есть...
Дикие, леденящие душу вопли, раздавшиеся невесть откуда,
прервали приятные мысли Шалима Ариха. Он встрепенулся в
седле, огляделся; иноходец под ним замедлил шаг, прижал уши
и испуганно захрапел. Местность вокруг дороги представляла
собой пологую равнину с редкими низкими холмами и обильными
зарослями колючего кустарника. В таких колючках если кто и
мог прятаться, то лишь черепахи, покрытые панцирем. Чего
так испугался конь? Словно в ответ на немой вопрос
караванщика, протяжные вопли раздались снова, но в этот
раз громче и ближе. Он уже понял что они доносятся сверху,
но увидеть того, кто их издавал, не мог, потому что конь
под ним буквально взбесился, как и остальные животные в
караване. Верблюды взревели и понесли, сбивая людей с ног и
давя их; с лошадьми происходило то же самое. Воины охраны
тщетно пытались удержаться верхом; один за другим они летели
с взбесившихся лошадей на дорогу. Кони же ломились вместе с
верблюдами и тюками сквозь колючие кусты и в неистовом
галопе разбегались по долине. Всадники, которым повезло
остаться в седлах, носились лошадьми, бессильные что-либо
сделать. Но и люди вскоре поступили точно так же; с криками
ужаса они устремились вслед за животными, прочь от дороги.
Шалим Арих сразу получил ответы на все свои вопросы, когда
иноходец выбросил его из седла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39