— Ну а я? — почти закричал Дэвит. — Меня вы не хотите допросить?
Полицейский смерил его взглядом.
— К чему терять время?
— Но…
— Я отлично знаю: это вы убили инспектора Джеффри Полларда, за что и будете повешены. Тут всего-навсего вопрос времени. Известно мне также, что вы убили мисс Банхилл… Этого более чем достаточно — надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет, — чтобы однажды утром палач набросил вам на голову черный капюшон, а потом затянул на шее петлю… Воспользуйтесь же днями, которые у вас остались. Дэвит.
— У вас нет доказательств! — счел нужным возразить встревоженный убийца.
— Вам следовало убить заодно и хозяйку дома, где жила мисс Банхилл. Вы сделали непростительную ошибку, Дэвит. И исправить ее невозможно — если с этой женщиной что-нибудь случится, вы подпишете свой смертный приговор. До скорого.
Сам того не подозревая, инспектор Бойланд этим последним замечанием насчет дамы с Сент-Аннс-роуд спас жизнь Сэму Блуму, в котором Питер уже начал было подозревать возможного иуду.

Естественно, несмотря на то что обыск был проведен самым тщательным образом, полиция не обнаружила в «Гавайской пальме» даже намека на наркотики. В течение трех месяцев за кабаре велось пристальное наблюдение, а потом, поскольку Ярд не располагал лишними людьми и не мог позволить себе до бесконечности тянуть дело, в котором не появилось ни малейшего просвета, хочешь — не хочешь пришлось ослабить хватку. Четыре месяца спустя стало очевидно, что Дункан и Дэвит, сознавая нависшую над ними опасность, либо ограничиваются доходами с кабаре, либо куда хитрее тех, на ком лежала обязанность поймать их за руку. И это последнее предположение было ближе к истине, поскольку наркотики продолжали распространяться в Сохо с прежней интенсивностью. Наконец пришел день, когда суперинтендант Бойланд вызвал к себе в кабинет инспекторов Блисса и Мартина.
— К сожалению, придется оставить Дункана и Дэвита в покое, — сообщил он. — Я получил приказ.
Блисс, отличавшийся бурным темпераментом, взорвался:
— Значит, эти сволочи выйдут сухими из воды?
Суперинтендант пожал плечами.
— Там, наверху, решили, что мы напрасно теряем время.
— Если бы не жена и малыш, я бы подал в отставку! — в ярости прорычал Блисс.
— Ну, Блисс, не надо так переживать. Мы должны подчиниться. Я знаю, это не всегда весело, а порой кажется и вовсе несправедливым, но приказы есть приказы, и, поступая сюда на работу, мы обязались их выполнять. Раз там считают, что мы зря тратим время, следя за Дунканом и Дэвитом…
Даже миролюбивый Мартин и тот не выдержал:
— Значит, Поллард погиб просто так…
Бойланд не ответил — сказать ему было нечего.
Глава II
Сидя в машине у вокзала Сент-Панкрас, водитель такси Джон Эрмитедж кипел от негодования. Ну почему он должен торчать на стоянке под надзором агентов компании как раз сейчас, когда его жена Мэдж вот-вот произведет на свет четвертого ребенка, а он, Джон, с ума сходит от волнения! Трое предыдущих родов прошли самым благополучным образом, и на сей раз тоже ничто не предвещало каких-либо осложнений. Во всяком случае, таково было мнение врача. Но Джон отличался крайней нервозностью и к тому же любил Мэдж. Воображение пессимиста рисовало будущее, каким оно станет, если Мэдж… От сознания такой перспективы холодный пот заструился по позвоночнику Джона, но он ничего не мог с собой поделать (натура сильнее!), и избавиться от ожидания предполагаемой катастрофы не удавалось. В больнице считали, что новый маленький (или маленькая) Эрмитедж никак не окажется в нашей юдоли скорби раньше полуночи, а то и рассвета. Пробило семь часов. Джон на мгновение встрепенулся, но тут же снова погрузился в черную меланхолию. Ему казалось, что эта кошмарная агония никогда не кончится. Джон подумал было, не оставить ли на минутку машину и сбегать в соседний бар позвонить в роддом, но там его уже дважды за это сурово отчитали, и он не решался снова беспокоить перегруженных работой людей.
В это время у выхода с платформы началась толчея, и Джон сказал себе, что, должно быть, прибыл поезд из Шотландии. Вскоре появились первые путешественники, и Эрмитедж сразу же обратил внимание на одетого в юбочку колосса. Тот ошарашенно озирался, держа в руках два чемодана невероятных размеров. Таксист решил, что их наверняка делали по заказу. Забыв на мгновение о Мэдж, Джон забавлялся, наблюдая за шотландцем, который, видимо, пребывал в полной растерянности. Таксист подумал, что, хоть природа на редкость щедро одарила молодого горца, он станет легкой добычей для любого отребья, живущего за счет наивности тех, кто приезжает в Лондон впервые. Другой водитель, Уильям Уолнот, крикнул Джону:
— Ой, Джон, глянь-ка, какого паренька мамаша выпустила прогуляться! Его явно ждут неприятные встречи!
Как будто нарочно, чтобы подтвердить слова шофера, двое из тех подонков, что таскаются по вокзалам в надежде стянуть чемодан, подошли к молодому гиганту с обеих сторон и, взявшись за ручки его чемоданов, вступили в беседу, очевидно убеждая путешественника предоставить им заботу о багаже. Эрмитеджу стало не по себе.
— Оставим их в покое, Уильям, или вмешаемся?
Вместо ответа тот указал ему пальцем на полисмена, который, пристроившись за колонной, готовился взяться за дело. Однако необходимость в этом отпала, потому что шотландец вдруг рассердился. Отзвук его ругательств достиг стоянки такси, и почти одновременно оба ловца легкой наживы, совершив головокружительный полет, рухнули в двух-трех метрах от предполагаемой жертвы. По молодости лет грабители поддались самолюбию и единодушно кинулись на горца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46