Кроме того, он приказал Гарри как можно скорее зайти к нему на Грик-стрит.Багдасарьян на цыпочках выскользнул из комнаты. Он уже добрался до двери в коридор, ведущей на лестничную площадку, как вдруг, услышав за спиной «ку-ку!», застыл на месте. Нервно обернувшись, армянин увидел Пенелопу. Девушка, как всегда, заливалась дурацким смехом.— Вас застукали с поличным!Это выражение всегда порождало у Багдасарьяна множество комплексов, а потому ему страшно захотелось вытащить нож и отрезать этой глупой курице голову.— Так вы решили сбежать, не попрощавшись с мамой?Багдасарьян терпеть не мог подобных ситуаций. Он промолчал.— И потом, — продолжала Пенелопа, — насчет полицейского вы явно загнули! Вы такой же полицейский, как Гарри — шпион!Ресторатор из Сохо побледнел как смерть, подумав, что ему чертовски повезет, если эта идиотка не ухитрится еще до вечера отправить его в лапы Ярда.— Вы ведь сговорились с Гарри, да? Признайтесь!Немного поколебавшись, Багдасарьян уцепился за протянутую ему соломинку.— Что ж, да, правда! Только не говорите об этом своей матери — мне будет слишком стыдно!Уговаривая Пенелопу, армянин пытался сообразить, о чем, по мнению барышни, они с Гарри могли сговориться…Гарри вошел в столовую в тот момент, когда Пенелопа дружески махала рукой Багдасарьяну, удиравшему из ее дома так, будто за ним гналась вся британская контрразведка. От такого зрелища у Гарри пересохло в горле. При виде молодого человека Пенни опять разразилась своим невыносимым смехом и, подойдя поближе, похлопала поклонника по щеке.— Он мне во всем признался! — заявила девушка. — Так что вам не стоило скрытничать!— Он вам во…У Комптона подогнулись колени, и он вцепился в стол, чтобы не упасть. Ни о чем не догадываясь, девушка продолжала болтать:— Не понимаю, что вас толкнуло на такие крайности! И моя бедная мама… зачем понадобилось с ней так обращаться?Армянин, очевидно, покаялся! Но, если так, возможно, он свалил вину на него, Гарри, а тогда — прости-прощай радужные мечты о совместном с Пенелопой будущем!— Клянусь вам, я ничего подобного не хотел… но уж если ему что втемяшилось в голову… О, я понимаю, вы мне не верите! Что ж, ладно… все ясно… Позвольте мне уйти… Я вас больше не увижу…— Ну-ну, все это не так уж страшно!Комптон окончательно перестал понимать что бы то ни было. Право же, только в капиталистической стране девушка могла счесть «не такой уж страшной» попытку прикончить ее собственную мать! Подобная черствость так возмутила Гарри, что, предложи ему сейчас кто-нибудь подбросить бомбу в Букингемский дворец, он бы это сделал!— Прощайте, Пенелопа! — гордо проговорил молодой человек.И он твердым шагом направился к двери.— А как же ваш завтрак?Следовало, конечно, ответить, что без завтрака он обойдется, но, на беду, Комптону страшно хотелось есть, а потому он вернулся.— Я не могу снова сесть за стол в вашем доме, пока вы меня не простите! — заявил Гарри.— Ну разумеется, я вас прощаю! До чего ж вы забавный! Вечно просите прощения, но при этом никогда не объясняете за что! 9 часов 00 минут У ворот особняка сэра Реджинальда Демфри, где ей предстояло опять провести весь день, чтобы леди Барбара предстала перед гостями в безукоризненно сшитом платье, Пенелопа распрощалась с совершенно сбитым с толку Гарри Комптоном.— Прием начнется в семь… Приходите в половине седьмого, и я вас проведу в дом… А теперь мне пора!Душераздирающий хрип, исторгшийся, казалось, из глубины души молодого человека, произвел на Пенелопу сильное впечатление.— Вам плохо, Гарри?— Пенелопа… умоляю вас, постарайтесь меня понять… Я подонок!.. Я проклят!Мисс Лайтфизер испугалась, как бы ее спутник снова не упал на колени, что не преминуло бы вызвать среди прохожих некоторое оживление.— Вы мне все объясните вечером, Гарри… До свидания!— Пенелопа!.. Что бы ни случилось, помните, что я люблю вас и в этом мое единственное оправдание!— Ладно… И не забудьте съесть за ленчем хороший бифштекс — он вам чертовски необходим!Глядя, как Пенелопа исчезает в особняке Демфри, Комптон чувствовал себя несчастнейшим из людей. Что за сквозняк у нее в голове! Пенелопа ничего не понимает, ничего не замечает и ничего не слушает! Скажи он, что Тер-Багдасарьян обещал отрезать ей голову, Пенелопа только рассмеялась бы, сочтя это милой шуткой! Гарри Комптону казалось, что он никогда не поймет женщин. А потом его охватила ярость. Он пошел прочь, обращаясь к воображаемому собеседнику и бешено жестикулируя на ходу. Раз все подталкивают его к преступлению — что ж, он украдет досье «Лавина»! Один или с Пенелопой он покинет Англию! Коль скоро никто не желает слушать его излияний, он готов стать отщепенцем, отверженным!На этой стадии размышления Гарри были прерваны. Почувствовав, что его кто-то тянет за рукав, молодой человек обернулся. На него сурово взирала женщина лет пятидесяти, одетая как квакерша.— В девять часов утра! — отчеканила она. — Вы и в самом деле перебарщиваете, молодой человек!Похоже, само Провидение судило Гарри блуждать в мире загадок. Он обалдело уставился на эту пожилую англичанку в очках.— Чего вам от меня надо?— Я могла бы быть вашей матерью!— Только этого не хватало!— Поэтому я говорю вам, как сыну: и не стыдно вам пить? Разве вы не знаете, что невоздержанность — мать всех пороков? Подумайте, какой пример вы подаете…— Вы что, совсем спятили?— Наглец!— Наглец? Кто вас звал? По какому праву вы меня оскорбляете? Назови вы меня шпионом, я бы еще понял! Но пьяница — это уж слишком! Потому что я шпион, понятно вам? Шпион, а не пьяница!— Да-да… конечно… Я как-то не заметила… И где были мои глаза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55