Но тебе придется доказать преданность.
— Докажу, — сказала Лила.
— Открой мне, как разбить планы Сатаны и спасти мир от его владычества?
— Это просто, — ответила Лила. — Ускорь катастрофу.
У Мимы отвалилась челюсть.
— Что?
— Конец света. Судный День. Третья мировая война. Последняя битва между Добром и Злом.
— Но ведь это уничтожит все человечество!
— Да.
— Я тебя спрашиваю, как спасти мир, а ты советуешь его уничтожить! — в недоумении воскликнул Мима.
— Ты спросил меня, как спасти мир от Сатаны. Я ответила как.
Мима презрительно покачал головой:
— Мне следовало бы догадаться, что демоница не даст ответа, которым я мог бы воспользоваться.
— Я сказала тебе правду. Могу объяснить.
— Не стоит, — проговорил Мима и повернулся.
— Но ты обещал взять меня в наложницы, если я докажу свою верность! — крикнула Лила. — Я ее доказала. Или ты бесчестный человек?
Он обернулся:
— Ты не можешь не понимать, что это никакой не ответ! Результатом станет лишь то, что за несколько жутких минут Тот Свет будет битком набит душами последних смертных. Дать заведомо бесполезный совет — еще не значит доказать преданность!
— Но это хороший совет! — возразила Лила. — Почему бы тебе не выслушать мое объяснение?
— Ну давай объясняй, — проговорил Мима сквозь зубы. Она обманула его, однако условия их соглашения требовали, чтобы он хотя бы выслушал Лилу.
Она начала говорить, и мало-помалу смысл ее объяснений стал доходить до Мимы.
— Лила, извини меня, — сказал он. — Теперь когда я все понял, то вижу, что это хороший совет.
— А теперь возьми меня, Мима. Потому что, когда Сатана узнает, что я сделала, он меня уничтожит.
И снова она сказала правду. Лила показала ему, как спасти мир, но не могла спасти самое себя. Она отказалась от собственного существования ради того, чтобы он принял ее на несколько часов.
Мима обнял ее:
— Хотя теперь уже слишком поздно об этом говорить, я сожалею, что не верил тебе. Прими мою благодарность и мою страсть, пока ты еще существуешь.
— Это все, о чем я мечтаю, — сказала она и горячо поцеловала его.
Накануне того дня, когда должно было пасть последнее гражданское правительство на Земле, Мима выехал из Цитадели Войны. Он собрал своих подчиненных инкарнаций, все пятеро сели на коней.
— К Часам Судного Дня! — крикнул Мима.
При этих словах Завоевание, Кровопролитие, Голод и Мор неодобрительно покосились на него. Но их жеребцы знали дорогу, поскольку Часы находились в распоряжении Марса. Это был хронометр, отмечавший начало Последней Войны, которая уничтожит на Земле человечество.
Они подъехали. Часы Судного Дня стояли на постаменте высотой в пятьдесят метров, огромные стрелки показывали без трех минут полночь. На языке Вечности это означало близость Войны; ее начало приближалось.
Мима слез с коня и вытащил из ножен Алый Меч.
— Да будет Война, — проговорил он.
Из Меча изошла энергия. Она окутала весь мир, — и повсюду на планете напряженность, ведущая к конфликтам, возросла. Государства, которые готовились к войнам, объявили их; армии, стоявшие на боевых позициях, начали сражения; люди, запугивавшие друг друга, от угроз перешли к драке.
Ибо в этом заключалась основная сила Алого Меча. Он не мог умиротворять, а только разжигал насилие. Но вызванное к жизни Алым Мечом не способна отменить никакая иная сила; лишь прекращение его воздействия могло положить конец чудовищным злодеяниям. А испуская свою энергию свободно, Меч распалял воинственные страсти людей до тех пор, пока они не выливались в невиданный доселе пожар — Судный День.
Четыре вспомогательные инкарнации, чувствовавшие воздействие Алого Меча, как будто стали выше ростом и внушительнее. Их одежды налились цветом, а кони нетерпеливо били копытами. Белый плащ Завоевания лучился; красный Кровопролития стал похож на струящуюся кровь; Голод сделался таким черным, что походил просто на сгусток тьмы, а все тело Мора превратилось в коричневую массу копошащихся насекомых. Приближался миг величайшего торжества!
Мимин Плащ Войны тоже заблестел ярче, заливая золотистым светом всю округу. И даже его конь, Верре, выглядел сверхъестественно сильным.
Было видно, как стрелки Часов Судного Дня приближаются к полуночи. Две минуты превратились в девяносто секунд, потом в шестьдесят.
Появился Сатана.
— Марс, что ты делаешь? — требовательно спросил он.
— Завершаю то, что начал ты. Сатана, — спокойно ответил Мима. — Ты возбудил беспорядки во время моего отсутствия; я довожу их до наивысшей точки.
— Но ты вызовешь катастрофу!
— Да, это станет мгновением моей наивысшей славы, — согласился Мима.
Стрелки часов передвинулись к тридцати секундам.
— Подожди! — крикнул Сатана. — Ты уверен, что хочешь этого. Марс?
Мима опустил меч, и Часы остановились, не дойдя до полуночи двадцати четырех секунд.
— У тебя есть какие-то соображения, Сатана?
— Я только хотел напомнить, что, когда закончится последний земной отсчет времени, ты лишишься работы, поскольку все смертные умрут. Ты этого хочешь?
— Во всяком случае, меня это не беспокоит, — ответил Мима. — Почему я должен ковылять черепашьими шагами, когда могу достичь своей цели одним восхитительным взрывом? Все невзгоды смертных я отменю одним махом!
Тут появились остальные инкарнации. Танатос ехал на своем бледном коне Морте, а Луна сидела позади него. Хронос спустился сверху по наклонной траектории, держа в руках Песочные Часы и, странное дело, спиной вперед. Впрочем, ничего странного: в его понимании, здесь была точка отправления; ему нужно было перевернуть восприятие, чтобы совпасть со смертным временем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98