Король Набоб что-то говорил, но Электра не разбирала слов: уж больно беспокоил ее вид Дольфа, ставшего похожим чуть ли не на зомби. Стараясь успокоить жениха, она взяла его руку и ласково пожала — скоро все это закончится.
А, пожав, встрепенулась, вспомнив наставления Нады, и сказала: «Да» — Объявляю вас мужем и женой! — провозгласил Набоб. — Жених может поцеловать невесту.
Но, поскольку жених пребывал в трансе, он не мог решительно ничего, и действовать пришлось опять же Электре. Она подняла вуаль, поцеловала Дольфа, и тот, похоже, малость опомнился — поскольку обнял ее и крепко поцеловал в ответ. Электра обрадовалась донельзя: и поцелую, и тому, что Дольф пришел в себя.
Потом все принялись поздравлять Дольфа с прекрасной невестой, в то время как эта самая невеста не знала куда деваться и когда их оставят в покое. Дольфу надлежало еще и разрезать свадебный пирог, а поскольку он еще пребывал чуточку не в себе, Электре пришлось направлять его руку. Собственное волнение при этом как-то отошло на второй план. Она взяла на заметку то, что свадебные церемонии оказывают на Дольфа странное воздействие, и решила завтра предупредить об этом Наду.
Наконец настала ночь, и все разошлись, оставив новобрачных в шатре. В очень красивом шатре, где имелась огромная кровать с периной и множеством подушек.
Больше там ничего не было. Видимо считалось, что молодоженов в брачную ночь может интересовать лишь возможность как следует выспаться.
— Ну, и что теперь? — спросил совершенно растерянный Дольф.
— Теперь мы должны вступить в брачные отношения, — заявила Электра — потому что если мы в них не вступим, то не будем считаться по-настоящему женатыми. А кто по-настоящему не женат, не может по-настоящему развестись.
— Э… — Он уставился на нее, кажется, еще не вполне понимая, о чем, собственно, речь.
Электра между тем принялась снимать платье, вовсе не желая помять или запачкать такой дивный наряд. Ей он, положим, больше не потребуется, зато понадобится Наде.
— Может, и тебе стоит раздеться, — предложила она. — Не будешь же ты спать в этом костюме.
— Э.., да.., пожалуй… — беспомощно пролепетал Дольф. — Слушай, Лектра.., мне.., это.., кажется, будто я увидел тебя впервые в жизни.
— Так уж и впервые, — рассмеялась она. — А что было шесть лет назад, когда ты разбудил меня поцелуем?
— Я хочу сказать, что когда ты вышла на дорожку, я тебя не узнал. Ты была прекрасна.
— Это все платье. Такая магия.
— А… — Он начал расстегивать пуговицы, но остановился.
— А мы можем… Мама не велела нам раздеваться, когда мы наедине.
— Так это потому, что мы были обручены, а теперь другое дело. Теперь мы женаты, — весело ответила она, решая между тем для себя важный вопрос: можно ли показать ему сейчас свои трусики. И что-то внутри подсказало: не только можно, но и нужно! Теперь или никогда, ведь завтра он уже увидит трусики Нады. Если у ее трусиков есть хоть ничтожный шанс, его следует использовать сейчас.
Собравшись с духом, она стянула через голову платье, оставшись в прекрасном розовом нижнем белье, и повернулась, лелея надежду, что на Дольфа это произведет впечатление.
Но на него, похоже, снова напал давешний ступор.
Бедняга, как был в кальсонах, замер с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
Электра подошла к нему с твердым намерением вернуть к действительности: если уж он достался ей на одну ночь, так пусть хоть эту ночь пробудет с ней, а не невесть где.
— Давай, раздевайся, Дольф, — сказала она. — Все в порядке, мы ведь женаты.
— Тр.., тр.., тр… — только и выдавил он.
— Ага, трусики, — согласилась Электра. — Понимаю, что ты предпочел бы увидеть другие, но, может быть, это поможет тебе подготовиться к завтрашней ночи.
Но Дольф стоял в оцепенении, уставившись на нее.
— Ну уж нет! — воскликнула Электра. — Если ты затеял всю брачную ночь простоять столбом, то это уж слишком!
Схватив подушку, она запустила ею ему в голову, что произвело желаемый эффект. Дольф встрепенулся, и в свою очередь взялся за подушку. И пошло-поехало: спустя мгновение в шатре разгорелась самая жаркая битва на подушках, какую только можно было вообразить. В замке Ругна Электра не раз устраивала подобные бои с Айви и Надой, но там нельзя было развернуться в полную силу: непременно кто-нибудь да услышит. А вот сейчас никого опасаться не приходилось. Какой восторг!
Дольф, определенно, стал самим собой: именно таким, каким она его полюбила. На определенным этапе битвы они стали вырывать подушки друг у друга, в результате чего сцепились, повалились, перекатываясь, на перину, и когда Дольф, прижав Электру к постели, вознамерился нанести ей победный удар по макушке, она предприняла коварный маневр. Совершенно неожиданно поцеловала его в губы.
Девушка была готова к тому, что он плюнет и побежит прополоскать рот, однако реакция паренька оказалась еще более неожиданной. Он опять впал в ступор.
— Прости, Дольф! — воскликнула она. — Лучше бы ты съездил меня подушкой! Очнись!
— По.., це.., це… — пролепетал он.
— Послушай, конечно, я не Нада, и ты получил не тот поцелуй, какой бы хотел, но одну-единственную ночь ты мог бы и потерпеть.
Обняв Электру за плечи, Дольф приблизил ее лицо к своему и, хоть и с придыханием, но вполне внятно, сказал:
— Я никогда раньше с тобой не целовался. Ты не могла бы.., еще разок?
— Тебе что, понравилось? — переспросила она, не веря своим ушам. — Ой, да я могу не только разок, а…
Она поцеловала его раз десять, и получила столько же поцелуев в ответ. Электра вознамерилась целоваться до тех пор, пока обоим не надоест, а ему все не надоедало и не надоедало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111