Конечно, это нельзя было считать настоящей стиркой, но все-таки одежонка стала почище.
Но едва Дженни повесила платьице сушиться, как послышался звук отодвигаемого засова, и девочка, успевшая заметить, что у здешних двуногих принято ходить одетыми, встревожилась. Она не хотела, чтобы ее застали голой, но и влезать в мокрое платье особого желания не испытывала, а потому просто спряталась за Че Дверь распахнулась, и в проеме появилась стройная женская фигурка. Лицо вошедшей скрывала тень.
Как только незнакомка шагнула внутрь, дверь у нее за спиной закрылась, и Дженни решила, что к ним присоединилась еще одна пленница. Судя по изысканности наряда — не иначе, как принцесса.
— Привет, Че, — сказала вошедшая. — Привет, Дженни.
— Ой, Годива, — воскликнула Дженни. — А я тебя не узнала. Ты что, тоже пленница?
— Нет, милочка, — рассмеялась Годива. — Я велела закрыть дверь, потому что у меня секретный разговор.
Вы, конечно, устали, и вам надо отдохнуть, но первым делом я должна сообщить вам кое-что, о чем раньше молчала, и заручиться вашим обязательством.
— Уговор выполнен, я здесь, и больше у меня никаких обязательств нет, — заявил Че.
— Но их нужно будет принять, — мрачно завила гоблинша, — причем с участием Дженни: предыдущий уговор заключили без нее. Ой, милая, — воскликнула Годива, бросив взгляд на девочку, — тебе же нужна одежда. Сейчас…
Она постучала в дверь и бросила караульным:
— Принесите один из нарядов Гвендолин.
— Будет сделано, госпожа Годива.
— Так вот, — она снова обернулась к Че. — Я гарантирую вам безопасность, удобства, развлечения и прекрасное питание в обмен на обязательство сохранить в тайне то, о чем вам сейчас поведаю.
— Но если это такой секрет, так не лучше ли не рассказывать о нем вовсе? — удивилась Дженни. — Мы с тобой, кажется, не друзья.
В прочем, о последних словах девочка тут же пожалела: во время путешествия Годива произвела на нее хорошее впечатление.
— Может, и не друзья, — сказала Годива, — но знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы верить данному слову. А значит, можем и придти к уговору.
— Это верно, — согласился Че. — Но я не вижу причины давать тебе в чем-либо слово.
— Причина в том, что если ты не пообещаешь хранить тайну, я не смогу рассказать, зачем тебя похитила.
Вся моя миссия потеряет смысл, но никто из нас от этого не выиграет.
— Тогда почему бы тебе просто не отпустить нас? — сказал кентавр.
— К этому не готова. А почему — вы узнаете, когда мы договоримся.
— Как-нибудь обойдусь без этого знания, — встряхнул головой Че. — Я договариваться не собираюсь.
— Упрямство кентавров вошло в легенду, — вздохнула Годива. — Но тебе ведь не обязательно соглашаться выполнять ту роль, которую я для тебе предназначила.
Просто выслушай меня и пообещай ничего не рассказывать другим. Отказываться просто неразумно.
— Ты меня похитила, — заявил Че с только что упомянутым упрямством, — и у тебя нет никакого права просить меня о чем бы то ни было, пока я не вернулся к маме.
— А что, если… — Годива задумалась. — А что, если я расскажу все Дженни, а она скажет, стоит ли тебе идти на уговор?
— Но… — попыталась возразить Дженни.
— Дженни меня не похищала и сюда пришла по своей воле, — заявил Че. — Она имеет полное право договориться с тобой о чем угодно.
— Тогда пойдем со мной, Дженни, — сказала Годива.
— Нет, — возразила девочка. — Я не хочу оставлять Че одного.
— Не бойся, ты оставишь его только на время нашего разговора. Он ведь все равно не станет меня слушать без твоего согласия, так что разлучать вас у меня нет резона, — Ладно, — согласилась Дженни. — Но я не обещаю тебе посоветовать Че поступить так, как ты хочешь.
В это время в дверь постучали.
— Наряд доставлен! — донесся грубый голос.
— Давай сюда! — велела Годива.
Длинная лапа просунулась в приоткрывшуюся дверь и подала комплект одежды и туфельки.
— Вот что, Че, — твердо сказала Годива, — сейчас ты встанешь лицом к стене и закроешь глаза.
— Это еще почему?
— Потому, что ты лицо мужского пола, а значит, не имеешь права видеть, как она одевается.
— Но…
— Она же должна надеть трусики.
Все возражения были сняты: кентавр мигом встал лицом к стенке.
Годива помогла Дженни надеть розовые, куда более красивые, чем можно было ожидать в недрах мрачной твердыни гоблинов, трусики, а потом еще один предмет одежды, надевавшийся на тело где-то посередине между трусиками и головой и называвшийся как-то смешно и труднопроизносимо: кажется, «бухгалтер».
Далее последовало идеально подошедшее ей тоже розовое платьице и туфельки из какого-то эластичного материала: они обтягивали ножку и ни чуточки не жали. Посмотрев на себя в каменное зеркало, Дженни пришла к выводу, что если ей еще и причесаться, она будет выглядеть почти как принцесса.
— Где.., ты.., такое… — лепетала она, приняв у Годивы гребень и приводя в порядок волосы. Конечно, им было далеко до роскошных локонов Годивы, но причесать их все равно следовало.
— Это одежда моей дочери Гвендолин, — пояснила гоблинша. — Она примерно твоего роста.
Это объясняло превосходное качество наряда, ведь по гоблинским меркам Гвендолин как раз и являлась кем-то вроде принцессы. Одежда преобразила Дженни, как, впрочем, и Годиву. Раньше девочка полагала, что гоблинша обходится одними длинными волосами, но, как оказалось, дома она любила принарядиться.
— Ой, какая ты красивая! — сказал Че Дженни, когда ему разрешили повернуться.
— Глупости! — откликнулась, покраснев, девочка.
Че опять отвернулся.
— Зачем ты его обидела? — укорила Дженни Годива. — Он ведь от всего сердца сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111