К счастью, Эсх являлся огром только на четверть, так что они неплохо поладили. Потом им попалась тоже потерявшаяся медяшка Роза. Она весьма обрадовалась тому, что ее нашли, а поскольку теряться больше не хотела, вышла замуж за Эсха и зажила с ним вполне счастливо. Косто, однако, так и не вернулся в места своего первоначального обитания, в результате чего и оказался перед необходимостью разжиться половинкой души. В этих видениях Трент представал в роли Эсха, а Глоха в роли Розы. В какой-то момент медяшка смутила огра и тут же попросила у него прощения на свой манер, с помощью долгого и страстного поцелуя. Что, вероятно, и привело к последующей женитьбе. В данном случае целовались Глоха с Трентом, но поскольку они вроде бы были Розой и Эсхом, то в этом не было ничего такого.
В другой раз Глоха оказалась перенесенной к своей родне на Золотые Пески, где подцепила редкостную болезнь ускорь, вызывавшую у занедуживших девочек ускоренный рост усов. К счастью, против страшного недуга, который мог обречь невинное создание на пожизненную усатость, существовали проверенные народные средства. Гарпии врачевали ускорь, сажая больную в ванночку со змеиным ядом, смешанным с куриными потрохами и арахисовой скорлупой. Глоху миновали и эти мучения: прослышав, что ее воспитанница захворала, Чудо-в-Перьях принялась лечить ее по-своему, демоническим средством, называвшимся ус-пирин и вызывавшим исчезновение всех и всяческих усов раз и навсегда.
Косто в этой сцене изображал рвача, то есть, конечно, врача, он ведь ничего никому не рвал, а Метрия сыграла Чудо-в-Перьях. Роль ей досталась легкая, что стоит демонессе изобразить демонессу?
Наконец область безумия осталась позади, и они вышли к озеру Огр-Ызок, на берегах которого цвели самые настоящие сады и стояли самые настоящие дома. Глоха не могла нарадоваться тому, что перед ними вновь самый обычный мир, и это при том, что они прошли лишь краешком области безумия, где безумие не сосредоточено, а лишь накатывает волнами с порывами ветра. Случись им оказаться в сердцевине этой земли, их ждали бы куда большие затруднения. Правда, трудности могли возникнуть и теперь: впереди спутников ждала встреча с донными прокляторами.
— Давайте поприветствуем встречных, — предложила Глоха. — Только затем, чтобы убедиться, что они реальные.
Трент и Косто кивнули.
Глава 8
ПЬЕСА
Спутники подошли к ближайшему дому — аккуратной хижине, на газонах перед которой красовались грибочки с разноцветными шляпками. А над калиткой была установлена деревянная коробка с надписью: «РИЧАРД С. УАЙТ».
— Что это? — спросила Глоха. Трент поджал губы.
— Подозреваю, что волны безумия докатывают и досюда. Это не что иное, как обыкновенский почтовый ящик. Видишь, на нем значится имя человека. Обыкновены обычно используют два, а то и три имени.
— Они держат людей в таких маленьких коробочках? — поинтересовался Косто.
— Нет, — с улыбкой ответил Трент. — Только письма, которые доставляются им каждый день.
— Доставляются? — заинтересовалась Глоха. — Выходит, в Обыкновении аисты вместо младенцев разносят письма.
— Нет, там действует куда более сложная система, причем в разных местах и в разное время она разная. Аисты там тоже есть, но чем они занимаются, я за все прожитые в Обыкновении годы так и не понял. Но появления такого признака обыкновенской жизни, как почтовый ящик не может меня не беспокоить. Вспомни, все мои оживленные безумием воспоминания касались Обыкновении.
— А этот дом тебе что-то напоминает?
— Нет. Возможно, это все же простое совпадение.
В этот момент дверь дома приоткрылась, и на порог вышел мужчина лет сорока — пяти.
— Привет, — сказал он. — Вы заблудились?
— Надеюсь, что нет, — отозвался Трент. — Мы только-только выбрались из области безумия, то есть хотим верить, что уже выбрались. А ты Ричард С. Уайт?
— Он самый и уж в чем в чем, а в безумии толк знаю. В прошлом году по пути сюда мне довелось пересечь тот край и получить такие впечатления, что… Лучше не говорить. Вот и вышло, что я выстроил дом на самой грани безумия, чтобы иметь возможность вернуться туда, если мне захочется. Безумие, оно ведь и пугает, и в то же время влечет. Обычно тамошнее безумие за свои рамки не выходит, хотя в последнее время некоторые волны выхлестывались наружу. Впрочем, я не слишком чувствителен. Но что я все говорю да говорю — вы ведь наверняка устали да и насмотрелись всякого. Заходите в дом и отдохните. Вам довелось побывать в самой сердцевине?
— К счастью, нет, мы прошли окраиной, — ответил Трент. — Давай познакомимся. Я волшебник Трент, это Глоха, дочь гоблинши и гарпия, ну а Косто, сам можешь видеть, ходячий скелет. Мы народ мирный, хоть каждому за пазуху загляни. Никаких камней там нету.
— Я читал о тебе, волшебник Трент, — сказал мистер Уайт, заходя следом за гостями в комнату. — Только по книжкам выходило, что жил ты давно, и по моим представлениям тебе уже пора сойти со сцены. А ты, не сочти за обиду, выглядишь моложе меня.
— Меня омолодили на время этого путешествия, — пояснил Трент. — Как только оно закончится, я действительно сойду со сцены.
Ричард тем временем подал гостям миску, полную странных на вид тонких ломтиков. Глоха посмотрела на них с опаской, поскольку ничего подобного никогда не видела, а вот Трент широко улыбнулся.
— Картофельные чипсы, — пояснил он девушке. — Обыкновенское лакомство.
Волшебник отправил несколько ломтиков в рот и принялся жевать их с громким хрустом и явным удовольствием.
— Ты давно из Обыкновении? — спросил Трент Ричарда, прожевав угощение.
— Прибыл примерно год назад, хотя как это соотносится с обыкновенским временем, сказать трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127