Дело принимало серьезный оборот. Не приходилось сомневаться, что демонесса столкнулась с испытанием, которое должны проходить все, кто хочет обратиться с вопросом к Доброму Волшебнику. При этом ей пока не удавалось справиться с одним, а впереди их было три.
— Какая жалость! — воскликнула она.
— Какая жалость, — передразнила ее Менция, — что эта дурацкая половинка души испортила твою природу!
— Она сделала меня лучше! — возразила Метрия. — Что в этом плохого?
— То, что быть хорошей вовсе не демонично, — заявила Менция. — Бьюсь об заклад, в нынешнем твоем состоянии ты не можешь даже сказать слово «попа».
— Я запросто могу сказать слово «Опа!»
— Это вовсе не одно и то же.
— Ладно, раз ты у нас такая демоническая натура, так, может, найдешь способ переправиться через это неровное место, а заодно и через ров?
Менция задумалась.
— Говоришь, ров вроде как глазированный, — промолвила она через некоторое время. — Глазеет из него кто-то, так? А что, если мы это глаз песочком припорошим?
— Откуда здесь песку взяться?
— Ох, беда мне с тобой, балда полуодушевленная! Глянь на эти горы, это ведь сахарные головы. Причем старые, такие, что из них уже давно сахарный песок сыпется. С ним вместе ты и в ров съезжала. Стало быть, тебе только и надо, что…
Но Метрия уже сообразила, что надо делать. Взобравшись на ближайшую голову, но благоразумно не перебираясь со лба на затылок, она принялась почесывать сахарное темечко. Голова, блаженствуя, сморщилась, сахарный песок вовсю посыпался вниз и вскоре засыпал ров весьма ровным слоем.
Спустившись вниз, демонесса попробовала ровную поверхность ногой, но ощущение ей не понравилось. Его можно было бы назвать слишком приторным, словно она переела патоки, но, поскольку демоны не едят ничего вообще, а патоку в частности (а есть ногами не обучены даже смертные), это ощущение явно имело магическую природу. Она поняла, что при попытке перебраться на ту сторону прямо по сахару, ей наверняка не поздоровится. Всем ведь известно, что избыток сладкого вреден для здоровья: этак недолго заработать сахарный диабет.
Пытаясь найти выход из положения, она двинулась вдоль рва и через некоторое время увидела разводной мост. Раньше он был недоступен ей, поскольку, поднявшись на макушку сахарной головы, она тут же съезжала в ров, но теперь ничто не мешало к нему приблизиться. Выходило, что с первым испытанием она худо-бедно справилась.
— Это становится скучным, — заявила Менция. — Я, пожалуй, вздремну. Давай так: ты берешь на себя второе испытание, а я третье. Идет?
— Годится, — с готовностью согласила Метрия, которая не слишком беспокоилась насчет своей худшей половины, пока знала, где та находится.
Она ступила на мост, но тут что-то с жужжанием пролетело мимо, опередив ее и преградив ей путь. С виду это были какие-то пятнышки и загогулинки, но стоило Метрии сделать еще шаг, как она запнулась и получила несколько ощутимых пинков.
— Что за дедовщина? — возмущенно вскричала она.
— Это слово ничего не значит, — прожужжали точки и загогулинки, — ты что имела в виду?
— Групповщину, дармовщину, земщину, семибоярщину…
— Это все полная бессмыслица!
— Калифорнийщину, голливудщину…
— Бред какой-то!
— Ахинейщину…
— Может, «чертовщину»?
— Не важно!
— Это точно. Важно другое: ты наверняка собираешься пройти по мосту, но у тебя ничего не выйдет. Мы, чтоб ты знала, знаки препинания, а потому будем строить тебе препоны и непременно пинаться. Ты будешь запинаться, а мы пинаться.
— Так вы второе испытание?
— А вот попытайся еще раз к нам сунуться, увидишь, что попытка не лучше пытки.
Метрия попыталась обойти знаки, но они легко преграждали дорогу, а свалиться с моста в сахарный ров ей тоже не улыбалось. Не удалось ей и перепрыгнуть через знаки и пробраться под ними: обе попытки обернулись хоть и не пытками, но полновесными пинками.
— Да что же мне с вами делать? — воскликнула Метрия чуть ли не в отчаянии.
— Тоже мне фу-ты ну-ты демонесса! — рассмеялись загогулины. — Вроде как неграмотная, а ведь в УНИВЕРМАГе училась! Не зря тебя Балломут все по сто раз пересдавать заставлял: это ж надо — не знать, что следует делать со знаками препинания]
— А что с вами делают? — спросила Метрия, понимая, что препинаться с ними ей явно не стоит: по этой части она им не соперница.
— Промышляй, адское созданье! — воскликнул восклицательный знак.
— Что делать?
— Шаляй, валяй, гуляй, стреляй, — наперебой кричали с моста.
— Вы хотите сказать «размышляй»? — догадалась Метрия.
— Вот-вот: поломай голову, пораскинь мозгами, почеши репу.
— Ага! — пробормотала демонесса, отбрыкнувшись от запятой, попытавшейся цапнуть ее за пятку. — Сейчас подумаю: что же делают со знаками препинания? В УНИВЕРМАГе нас учили, что их… это… расслабляют.
Знаки со смеху покатились по мосту.
— Распрямляют, разбавляют, — гнула свое Метрия, — о, расставляют]
Знаки откровенно приуныли. Остальное оказалось совсем несложным: она расставила знаки препинания по местам, после чего они перестали представлять собой какую-либо препону. Второе испытание было пройдено.
— Эй, Худшая, просыпайся! — позвала Метрия. — Твоя очередь.
— Демоны не спят! — буркнула Менция.
— Это утка, — пояснила лучшая половина.
— Что?
— Минутка, скрутка, будка…
— Может, шутка?
— Не важно.
— Твоя шутка звучит жутко! — обиженно заявила худшая половина, но Метрия уже сошла со сцены. Менция шагнула вперед на мост. И тут же перед ней появился кирпич. За ними возник второй, третий… множество кирпичей, взбираясь один на другой, принялись формировать стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109