..
Соболев опустился на каменный пол и снова заплакал. Он что-то
бормотал, и она понимала его - он плачет об Ирине. О ее молодости. Он
потерял молодую красивую женщину, которая удовлетворяла его похоти. Она
это только теперь поняла. Он при ней плачет о другой, убитой. Да, он не
мог ее убить, раз так плачет. Видно, он в самом деле ее любил. И пришел
сюда, чтобы поплакаться. Но разве он не понимает, что она - тоже женщина?
Странное чувство ревности охватило ее, и если бы он теперь подошел к
ней, она бы согласилась на все. И он к ней подошел... И здесь, в этом
пыльном подвале, она выполняла все его мужские приказы...

После всего, что случилось, они вышли поодиночке, направляясь в
сторону шахты. Потом зашли в кафе и выпили вина. Ей очень хотелось вина.

8. ДОЧЬ УБИЙЦЫ?
Утром следующего дня Катю привела уже теща. Она сказала, что в садике
карантин и, как они хотят, так пусть и поступают: старики тоже имеют
какие-то планы - нужно оставить ребенка, следовало предупредить.
Катя удивленно разглядывала их: они - дядя и ее мать - спали вместе?
Она потребовала, чтобы они "быйстренько" вставали, умывались, чистили
зубки, потому что баушка дома не "приготовила зайтрак".
- Отвернись, - попросил Катю Ледик.
- Ой, да вставай так, - сказала сонно Ирина - они так и лежали в
постели, пока ее мать разъясняла из другой комнаты насчет карантина в
детском садике. - Ты вообще поменьше с ней церемонься, сядет на голову.
- Мама, непьявда! - Катя подошла и погрозила матери пальчиком. От
девочки пахло цветочным мылом, в ее черных волосах красовался синий бант.
- Ницево яй не сяйду!
- Ну, беги отсюда, коза! - откинула одеяло Ирина. - Я-то тебя знаю!
Это ты деда и бабу можешь обманывать, а меня не проведешь!
Ирина схватила Катю, прижала ее к себе и стала целовать. Та запищала:
- Мама, мама! Азви ты ни идишь бант?
Она стала тыкать ручкой в свою головку.
- Ах, ах, ах! У нас - бант. Славно... Кто завязал? Дед? Или баба?
- Мама, какая азница? Хооший, а? Пояди, пояди, дядя и ты! Оохий!
- Как ты сказала? Дядя? Это кто тебя уже научил? Это твой папа!
- Ты же недайно называла дгуоо папу - папой! У тебя дугой папа...
Ледик не скрывал и перед Васильевым после первого допроса: он опять
ударил тогда Ирину. Его удар пришелся в плечо, она упала на кровать и,
кажется, разбила локоть. И, естественно, заплакала.
- Понимаю, - сказала она ему. - Может ты и прав.
Он промолчал.
- Это ты можешь сделать еще раз. Мать уже ушла. Я действительно
заслужила. Но тогда, зачем ты пришел?
Одевшись, он не стал завтракать, а сразу направился к шахте. Он хотел
найти отца, но ему сказали, что отец спустился под землю.
- А что ты хотел? - спросил его парень, назвавший себя бригадиром. -
К отцу проситься?
- Да.
- Да иди ко мне.
- А сколько станешь платить?
- Надо прикинуть, посоветоваться.
- С кем?
- С бригадой, естественно. Сам я такие вещи не решаю.
- Правильно, - почему-то согласился Ледик.
- Слушай, парень. Но отец говорил, что ты уедешь в город, будешь
учиться... Что, деньги понадобились?
- А ты святым духом питаешься?
- Значит, с семьей будешь жить? Или с отцом и матерью?
- А ты откуда про меня знаешь?
- Ты что, забыл меня? Я - Дмитриев. Тебя знаю вот с таких лет. - И
показал рукой на свой пояс.
Бригадир Василий Дмитриев рассказывал потом следователю: Ледик
поболтался около нарядной приличное время, а потом, ближе к обеду, исчез
(в протоколе было записано): пошел вместе с какимто своим новым знакомым
пить пиво.
Через три допроса уже Ледик вспомнил с кем он ходил и с кем пил пиво.
Фамилия его - Прошин. "А-а, Прошин!" - скривился тогда Васильев. Антон
Прошин. Ханыга, врун, побирушка. Вынет свои три рубля из кармана - ты
добавляй! Как уж потом умудряется заначить свой трояк, на следующий раз, -
догадайся. Прошин из своих прожитых тридцати трех отбухал четырнадцать лет
в местах отдаленных по разным статьям. Он и возразил, когда Ледик заявил:
"Хватит, поболтался, разводиться не хочу", что его, Ледика, бабу тягал тут
один...
- Тягал, учти, как хотел. Она у тебя солнышко. Светит одному, а
другого не греет. Сука буду, я видал баб многих, за это били... Но к ней
бы... И ползком, и по-пластунски. Хотя бы ножку поцеловать. Обожаю
подобных!
Ледик подумал наперед: на сдачу техминимума уйдет неделя - не меньше,
но он почему-то трахнул Прошина по голове кулаком, и они покатились по
улице и лупили друг друга крепко, пока не надоело драться. Прошин сказал
после:
- А что? Ты разве не знал?.. Но есть наш вариант. Айда к нему... Я
тебе его покажу. Хай, падла, ставит за все. А если нет - убьем, скотину!
- За кого ты меня принимаешь?
- За кого, за кого!.. Она терлась с ним - пусть расплачивается. Он
богатый. А у нас, видишь, сколько всего... На двоих... Пустенько!
Ледик тогда подумал: ему же должны сократить срок прохождения
техминимума. Он ведь до армии вкалывал. За короткое время можно найти себе
квартиру.
Он решил не возвращаться к Ирине. Даже Катька, и та станет напоминать
каждый божий день, как приходили сюда разные. Теперь ему еще неприятнее
было думать о том, как Ирина просила сразу там, у порога. Интересно,
пикантно! - выворачивало его зло. - Сразу новенький - и у порога!.. Сука,
правда! Этот гад прав! Кто ее?.. Кто он? Проходная пешка? Конечно,
заходил... А она - у порога. Может, с ним по-другому. И с теми,
новенькими, тоже у порога! Если бы он, Ледик, спросил ее - зачем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37