И хотя подобных воронок
нигде в вашей стране не встречал, у меня почему-то не возникло сомнений, что
она в точности соответствует стилю державы со славной морской традицией.

Постоянно имея в виду Англию, я теперь внимательнее приглядывался ко
всем попадавшимся на глаза вещам и, к полной неожиданности для себя, в
некоторые из них влюблялся. Так, при ближайшем рассмотрении мне очень понравился окованный зеленый
сундук, о котором в самом начале, каюсь, я подумал с неприязнью, как о
предмете из навязанного мне чуждого быта. Всякая добротная вещь обретает истинную цену
лишь в достойном окружении; идеология (враждебная или дружественная), ошибочно
приписываемая нами самой вещи, в большинстве случаев должна быть отнесена к
обстановке, в какой эта вещь предстала. Это как строительный материал,
о качестве которого нельзя судить по внешнему виду постройки: из одних
и тех же камней, песка и бревен в Англии создавали одно, в России - другое.
Пронафталиненный сундук, стоящий на ходу в захламленных сенях бедняцкой избы,
отвратителен, здесь он признак бестолковости и глупого терпения; тот же
сундук в просторной и светлой, увешанной зеркалами прихожей, поставленный под
старинным бра или рядом с другим подобающим стилю предметом, может вызвать восхищение. А
прежде всего он удобен: в отсутствие платяного шкафа сундук был мне просто необходим... Пока
же я его тщательно вымыл изнутри и снаружи и водворил для просушки в комнату поближе
к печке. С учетом дальних рейсов с ведром на колонку и подогрева воды в
чугунке это заняло у меня еще два или три часа.

День близился к концу, а я за своими разнообразными хлопотами как-то
и забыл уже, что и не спал, и ничего не ел, кроме чая со старым бутербродом. Мен
ждал еще один желанный предмет.
Речь
идет о небольшой штуковине из бронзы - подковообразной скобе, которую
обнаружил среди мышиного помета под сдвинутым сундуком. Может быть, это
была ручка от другого, не сохранившегося сундука либо от старинного чемодана,
не берусь судить о ее происхождении. Скоба была шарнирно укреплена на продолговатой пластине,
имевшей по углам четыре круглых отверстия для шурупов или гвоздей. Прихотливая отливка
с изрядно стершимися от длительного пользования узорами свидетельствовала о
давнем происхождении этой вещицы, хотя ни клейма изготовителя, ни каких-либо других
свидетельств эпохи я на ней не обнаружил.
Зачем
так длинно ее описываю? Дело в том, что на дверях всех старых домов в Англии
- на ваших красивых разноцветных входных дверях, открывающихся прямо на
улицу, - я видел точь-в-точь такие скобы! Они свисают посередине двери
и служат в качестве дверного молоточка. Когда ударяешь скобой-молоточком по
металлической пластине, раздается приятный сочный звук. Это была одна из
многих ярких мелочей, радовавших меня в вашей стране. Я едва ли вспомнил бы
этот пустяк, если бы не нечаянная находка под сундуком. Впрочем, как заметил
однажды Чаадаев, мы помним не более того, что желаем вспомнить...

Вы уже догадываетесь: мне захотелось немедленно приспособить найденную скобу
на калитке в качестве молоточка.
Проблема состояла
в том, чтобы отыскать пластину, о которую могла бы звучно ударяться мо
скоба. Хотелось найти бронзовую или медную. Перемещаясь в тесном пространстве дома
подобно ищущему добычу хищнику, я набрел на склад старой кухонной утвари
под печкой. Между прочими вещами там был прогоревший в нескольких местах
медный таз для варки варенья с красивой деревянной ручкой. Штука была хот
и испорченная, но очень характерная, совсем не хотелось превращать ее просто
в кусок меди. Однако первая страсть оказалась сильнее. К тому же употреблять подобные
вещи в качестве стильных декораций всегда казалось мне дурным вкусом, а
в дело таз определенно уже не годился. Добротность и комфорт - вот что
было внутренним мотивом моих усилий; ничего бесполезного, никакой показухи! В
этом, мне думается, я ни разу не отступил от присущего британцам трезвого
взгляда на вещи.
Для моей цели
годилась хорошо сохранившаяся стеночка таза. Я вырвал кусок меди клещами, оставл
грубые зазубрины (более подходящего инструмента в доме не оказалось), сложил
его для большей массивности вдвое и обстучал на пороге молотком, а затем
и подогнул закраины, получив в конце концов довольно ровный прямоугольник нужного
мне размера. Оставалось пробить по углам отверстия для гвоздей и прикрепить скобу
вместе с пластиной с наружной стороны калитки...

На последнем этапе работы меня и застала Ольга Степановна.

Ольга Степановна была давнишней подругой моей тетки.
Когда-то они учились в одном классе, потом вместе работали в школе, где
Ольга Степановна и теперь, будучи уже несколько лет на пенсии, продолжала учительствовать. Ее
дом стоял поблизости, на другом берегу реки, что тоже способствовало тесному
общению. Речка служила препятствием разве что несколько недель в году, во
время весеннего паводка да осенних затяжных дождей, а так - зимой по льду, летом
вброд - можно было по-соседски заглядывать друг к другу каждый день. Поскольку
здесь бывал, меня Ольга Степановна, конечно, знала, но у нас как-то не
возникало взаимного интереса и общих тем для разговоров. При встречах здоровались и
расходились каждый по своим делам. Жила Ольга Степановна, как и моя тетка, одна
в собственном домике, как можно догадываться - нелегко, но на жизнь никогда не
жаловалась.
- А это вам
зачем? - с ходу грубовато спросила Ольга Степановна про сооружение на калитке, в
которое я как раз вбивал последний гвоздь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62