Я подошел к зеркалу и стал искать
в себе признаки Аргуса - уширенный лоб, бледность кожи и невыносимый блеск
глаз. Но мог отметить только свою чрезвычайную худобу. Кожа лица воспалена,
глаза - усталы. И Тим выглядит плохо, и собаки - кожа да кости.
Вот три их опустевшие лежанки.
Досталось нам всем, крепко досталось.
Проклятый Штохл!
Я кривляюсь у зеркала, пытаюсь вернуть прежний блеск глаз. И вижу, я
постарел. У глаз легли морщины. Они узкие, как волос, морщинки всезнания.
Губы... Здесь еще жесткая и горькая складка Судьи. И сознание - я
прикоснулся к чемуто огромному. Словно летал без мотора или вспрыгнул на
пик Строганова.
Тим диктовал:
- "...Планета требует ученых типа классификатора. Для творца Глена
время еще не пришло. Законом нашей работы..."
Я же думал: "Братья Аргусы, Звездные Судьи... Сколько времени еще я
мог быть с вами? День? Неделю?.." И сейчас объем знаний Аргусов разламывал
мою голову.
Знание гложет и грызет мозг... Забудется ли оно?.. Войдет в меня
прежний мир? Зачем я согласился?
Но те, кого выбрали Аргусы, не могли отказаться. Такого случая не
было, Аргусы его не знали. Иначе они бы сказали мне. Да и не отказался бы я
даже сейчас, все зная.
- "...И запальные в смысле, генетики организмы". Готово, садись!
Тимофей снял сковородку, понес к столу и поставил ее на бумаги. И я
ощутил в себе сильно изголодавшегося человека.
Мне хотелось есть сокрушительно много. Тим ставил тарелки, разливал
чай в большие чашки.
По обыкновению Тим, жуя, запихивал себе в рот огромные куски. Подошли
собаки, положили тяжелые морды на край стола. Тим бросал им то кусочки
мяса, то обмакнутый в подливку хлеб.
А похудели, бедняги. Все. Тим отощал, у собак до смешного заострились
носы. Они плоские, словно долго лежали под ботаническим прессом.
- Ты понимаешь, - говорил, жуя и давясь, Тимофей. - Мы с тобой
уникальные люди. Я имею честь быть универсалом: ботаником, зоологом,
дендрологом, чертезнаетчемологом. Ты затесался в Аргусы благодаря этой
каналье. Силен мужик... Нам с тобой, по сути дела, надо писать мемуары.
Он захохотал, взял горсть сахара, повелел: "Терпеть!" и положил на
носы собак по кусочку.
Те, скосившись на сахар, недвижно и серьезно ждали разрешения съесть
его.
- То, к чему ты прикоснулся, - втолковывал Тим, - огромно. Аргус?..
Подумай сам, сколько бы ты мог еще быть им без опасности смерти? Неделю?
Думаю, три дня. А там истощение протеинов, анорексия и... Хоп! (Собаки
подкинули и схватили кусочки). Летальный исход. Но ты должен хранить память
о прикосновении к чему-то титаническому. Да, именно титаническому. И у меня
такое бывает, когда я в одиночестве обозреваю здание науки. (Он покраснел.)
Ощущение, что я коснулся огромного, что лезу на снежный пик. Слушай, может,
нам махнуть на Север, освежиться и поохотиться? Все же полюс, снега,
мохнатое зверье.
- Посмотрим, - сказал я, думая, отчего он повторяет мои соображения. А
звучало бы: "Воспоминания Аргуса-12". Вспомним, вспомним. Итак, прилетел
"Фрам", абсолютно неожиданный. Он скинул на Люцифер ракетную шлюпку.
Аппаратура наша разладилась в грозу, мы не приняли сигналов и
копошились во дворе.
Был ясный день, Люцифер просматривался на большое расстояние. И вдруг
из солнечной голубизны упало, гремя и пуская дым, длинное тело.
Люди! Ракета!
Мы с Тимом (и собаками) лупили к площадке во весь дух.
Одеться толком не успели, бежали налегке. Затем капитан Шустов, Ящик
из красной тесненой кожи. Обряд Посвящения и все остальное.

Я - АРГУС
Аргусы говорили - Обряд возник давно. Они утверждали - начало его
теряется во времени. Я же знаю - и Обряд и Аргусов родили достижения
техники и изобретательность сильных человеческих умов.
Смысл Обряда был велик. Среди чужих солнц в пору редкого движения
ракет (путь их рассчитывался по секундам) правосудие обездвижело, а Закон
изменился. Преступлением против Закона Космоса были и редчайшие отказы в
помощи одних людей другим, когда жизнь и тех и других балансировала на
острие и приходил соблазн сохранить одну жизнь за счет другой.
Нарушением (и преступлением) Закона становилось угнетение инициативы -
ею двигалось освоение планет.
Непрощаемым Преступлением считалось то, когда в страхе или гордыне
человек сметал чуждую биожизнь с открытой планеты и творил новую - из машин
и железа. Расследовали и катастрофы. Аргусы нашли утерянный, звездолет
"Эврипид", они разыскали исчезнувшую экспедицию Крона. Последнее рыло
особенно трудным, в том секторе нашлась только малая спасательная ракета.
Но Аргус, служитель Закона, рискнул собой и сделал нужное.
Исполнение Закона поручалось человеку, который был на той же самой
планете (или в том звездном секторе), где случилось Зло. Это обычно был
человек бесхитростный и полный благожелательности. Другого бы и не пустили
к Силам, подчиненным Звездным Аргусам.
Человек этот иногда сталкивался с космически сильным Злом. Пример с
Генри-финном, сошедшим с ума и единолично пиратствовавшим в секторе 1291
"А".
Необходимость родила необычайные изобретения. Применяя их, любой
человек мог бороться со Злом, каким бы оно ни было сильным, - остальные
люди занимались неотложной работой.
Ящик красной тисненой кожи вмещал в себя все необходимое. Его везли
туда, где случалось Зло. Но легенды говорят - он и сам перемещался в
пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24