С плазмоганом в тесноте отсека мне не хотелось возиться.
Уйдя с линии атаки и пропустив в паре сантиметров от ребер плазменную очередь, я полоснул последнего стрелка ножом по горлу, а затем метнул уже ненужное оружие в затылок пилоту. Получилось изящно. Гравилет тут же стангажировал на нос, потеряв управление, но я не мог сразу схватиться за ручку управления, мне еще надо было «подправить» двух выживших арабов. Добив их, угостив каждого ребром ботинка по сонной артерии, я убедился в победе и только после этого перепрыгнул через перегородку в кабину. Выровнял пике и начал поднимать машину, чтобы усадить на уцелевший при пожаре кусок палубы «Борея». Дым еще местами курился. Дан глядел на мои маневры, держа плазмоган за приклад. Когда шасси коснулись палубы, я с довольным, словно у сытого кота, видом выбрался из кабины.
– Извини, не дождался, пока ты снабдишь меня вооружением, – с удовольствием поддела я напарника.
Видно было, что мой метод атаки гравилета его впечатлил. Ничего, пусть утрется. Нечего подкалывать винд-трупера почем зря. Каким бы крутым Дан ни был, у меня найдутся способы его удивить.
– Н-да… – выдавил из себя он.
Больше слов не нашлось.
– Туши, давай, – отмахнулся я и устало присел на палубу возле обгоревшей дыры.
Тело болело от ударов и ожогов, но, по большому счету, настроение было бодрым. А с чего ему не быть бодрым после такой победы? К тому же когда над головой в парусах свистит ветер.
Глава 12
Свои
Лезть в каюту не хотелось ни под каким видом. Стоило сунуть голову в люк, как дыхание перехватывало от смеси самых разнообразных паленых запахов – начиная с амбре сгоревшего лака до вони перегретой металлической окалины. Хорошо еще не пострадал открытый ходовой мостик, на нем устроились Игорь с Антоном. Оба с голыми торсами, вымазанные сажей, злые. Дан тоже сидел невесел. Я присел рядом, свесив ноги через край обгорелой дыры в палубе и почувствовал, что мне легче, чем остальным. Меня, по крайней мере, успокаивал свист ветра и ощущение победы. И хотя победа была общей, чего уж тут говорить, но что касается Дана, то над ним нависла такая послепобедная проблема, которую лично я бы ни за что не решил. Ясно было, что наша замечательная легенда о туристском походе в Ейск полетела ко всем чертям. Если нас сейчас тормознут пограничники, нам придется искать ответы на трудные вопросы. Например, на вопрос, кто обстрелял яхту. Сказать правду? Тогда возникают еще более тяжелые вопросы – откуда у нас штурмовое вооружение, позволившее завалить три гравилета, как нам удалось погасить пожар на яхте, а главное, за каким чертом мы премся с таким арсеналом в Ейск. Уж явно не пеленгаса ловить.
– Как ты догадался, что это не полицейские? – внезапно спросил Дан. – Они ведь отдавали вполне адекватные команды.
– По интонации, – ответил я. – Она сразу резанула слух. А потом я вдруг понял, где слышал именно этот голос. Только на другом языке. И сразу все встало на свои места. Ну, почти сразу. Просто в тот момент я уже понял, что лучше поубивать настоящих полицейских, чем выстроиться, словно мишени, вдоль борта.
– На каком же языке ты слышал этот голос? – заинтересовался напарник.
– На арабском. Это голос программы переводчика с арабского на русский и обратно. Вообще-то голос можно менять, разумеется, но это стандартная настройка.
– Хорошо, что Дворжек не стал тебя убивать, а придержал на Базе, – искренне произнес Дан. – У тебя опыт совершенно иной, чем у нас. Совсем иначе башка работает. Вне наших шаблонов.
– А ты бы всю команду выстроил вдоль борта под прицелами?
– Несомненно, – кивнул он. – У меня и мысли не было о подвохе. Но теперь меня гложет другая мысль. Случайность ли то, что они напали на нас.
– Компас Соломона? – догадался я.
– Может быть. Хотя это могло быть случайным нападением. В приграничных районах, сам знаешь, такие прорывы бывают.
– Бывают, – задумчиво ответил я. – Меня вот другое цепляет.
– Что?
– Они шли со стороны Ейска. Хотя для прорыва сам город – место из рук вон плохое. И гравилеты они там не захватывали. Скорее на них и прорвались.
– Это вряд ли… – засомневался Дан. – Пешим порядком проще. А захват, если его правильно провести, вызовет тревогу не сразу.
– Может, в твоих словах и есть логика, – поспешил я его разочаровать, но я осмотрел пилотскую кабину. Там все переписано по-арабски, а модуль с программой-переводчиком установлен стационарно. За час такие изменения в конструкцию не внести.
– Годится, – кивнул напарник. – Тебе бы в полиции работать с такими навыками дедукции и наблюдательности.
– Нам эти навыки давали для другого.
– Для чего? – Дан покосился на меня.
– Чтобы действовать, в случае надобности, против полиции.
– Да уж… Флот. Воины ветра. Орлы.
Мы помолчали. Игорь с Антоном свернули паруса и положили яхту в дрейф. Никто из нас не знал, какой курс держать дальше. Но всем казалось – на Ейск не надо. Мне тоже.
– И все же не верю я, что можно было прорваться через границу на гравилетах, – сказал Дан после паузы. Нет, прорваться можно. Теоретически. Но только без шума, ты же понимаешь, Егор.
Я понимал. И прав он был на все сто. Потому что с боем, действительно, не прорваться через заслон, охраняемый винд-крейсерами, эсминцами и парой линкоров. Ни с моря не прорваться, ни со стороны гор. Было бы это возможно, не пришлось бы нам самим разрабатывать туристическую легенду, а потом пытаться ночью проползти под прикрытием институтских штучек. Пешком, конечно же, можно пробиться. Но протащить с собой гравилеты – немыслимо. А захватить их тут без шума, тревоги и погони – тоже задача невыполнимая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111