– А сколько лет, по-вашему, мне?
– Не более сорока пяти.
Сен-Жермен выразительно указал глазами на выход.
– Вы сами разрешили свои сомнения, Саттин.
Пошли.
Они окунулись в парижскую ночь, еще полную звуков, и через подворотню прошли на задворки. Из окон пристроек несло подгорелым маслом. Всюду шныряли тощие кошки, шарахаясь от людей.
– Сюда, ваше высочество, – пригласил Саттин, толкнув какую-то дверь. – Наша гильдия небогата, но у нас есть все, что нужно.
В лабораториях алхимиков (даже страны Кем, названной позже Египтом) Сен-Жермену доводилось бывать множество раз. Он приготовился окунуться в атмосферу, полную удушливых испарений, и ожидания его оправдались.
– Князь Ракоци! – прокричал Доминго-и-Рохас, поворачиваясь к двери. – Я уж и не надеялся вас повидать. Мы ограблены, а Ле Грас убежал. – Маг рассмеялся.
– Не важно, – улыбнулся в ответ Сен-Жермен. – Я знаю, где прячется ваш беглец и постараюсь выяснить, причастен ли он к пропаже. Мадам? – он обернулся к женщине и поклонился.
Та с большим достоинством поклонилась в ответ, обдергивая рабочий передник, и низким грудным голосом произнесла:
– Добрый вечер, ваше высочество.
Доминго-и-Рохас, поколебавшись, решил поклониться тоже.
– Ее зовут Ифигения Анцела Лэрре. Она из Марселя и кое-что смыслит.
– Очарован, – произнес Сен-Жермен, с удовольствием всматриваясь в умное, проницательное лицо. Своими чертами и неколебимым спокойствием эта женщина очень напоминала Оливию, но та умерла истинной смертью около ста лет назад.
– Вы, как я знаю, преследовали зеленого льва. Успешно ли?
– Мы настигли льва, и солнца он не наглотался, – ответила Ифигения, улыбнувшись.
– Мои поздравления.
Сен-Жермен прошелся по комнате, окидывая рассеянным взглядом змеевики, сосуды, реторты, перегонные кубы и прочие принадлежности, сопутствующие весьма непростому занятию, посредством которого пытливый ум человеческий пытался постичь природу вещей. Все затертое, захватанное, закопченное – хлам, а не инвентарь. В дальнем конце комнаты находилось странное сооружение, напоминавшее улей.
– Вижу, у вас есть еще один тигль.
– Старенький, – торопливо откликнулся Саттин. – Ваши сосуды из платины в него не влезали.
– Ну разумеется, – произнес граф, рассматривая миниатюрную печь. Кирпич, из которого она была сложена, похоже, изготовляли еще в стране Кем, почитавшейся прародиной алхимического искусства.
– Даже тигль поновее пришлось переделывать… для кого-то, как оказалось.
– Кто бы это ни был, он знал что искать.
– Боюсь, что так, князь, – согласился Саттин и торопливо добавил: – Но это все-таки не Ле Грас. Тот не знал, чем мы занимаемся.
– Вы уверены? – спросил Сен-Жермен, окинув примолкших алхимиков пристальным взглядом. – Ну, вы двое его ни о чем в известность не ставили, а как с остальными? Где Оулен? Кто оглушил Сельбье? Вы можете поручиться за всех?
Доминго-и-Рохас сердито нахмурился.
– Князь Ракоци, это просто немыслимо. Если вам верить, то наше положение швах. Мы покойники, мы просмотрели предателя, а против предательства оружия нет. Однако все мы еще здоровехоньки, и, значит, не стоит паниковать.
Взгляд Сен-Жермена сделался жестким.
– Теперь мне понятно, почему инквизиция сумела добраться до вас. Предательство – страшная вещь, но беспечность – страшнее.
Ифигения внезапно кивнула.
– Мне кажется, князь прав. Тигль исчез, и мы в любом случае под ударом. – Огладив фартук, она спокойно добавила: – Надо бежать.
– Мудрый вывод, мадам, – кивнул Сен-Жермен.
– Но это же невозможно! – вскричал англичанин на своем родном языке. – Куда нам бежать? Мы не можем все бросить. Нас тут же настигнут. Нет, это конец!
Доминго-и-Рохас не понял ни слова, но горячо закивал.
– Бежать бесполезно. Ифигения, замолчи! Куда ни сунься, нас выследят и накроют. А опыты? Ты что, предлагаешь от них отказаться? Париж огромен, но поди-ка сыщи в нем пристанище. Мы и здесь-то осели с трудом.
– Пристанище надо искать за городскими пределами, – твердо произнесла Ифигения. – И мы будем его искать. А как только оно отыщется – покинем Париж.
Сен-Жермен восхитился. Маги в своем большинстве – существа неуравновешенные и импульсивные, а уж житейская рассудительность не свойственна им вообще. Но эта женщина вела себя более чем достойно, и здравого смысла ей было не занимать. Она спокойно взглянула на графа.
– К сожалению, нам и вправду некуда идти, ваше высочество. У магов много приятелей, но мало друзей. Мы попробуем что-то сделать, но всем остальным распорядится судьба.
– И Сельбье, – пробормотал Саттин, кусая губы. – Он, здесь, наверху. Разве можно его оставить?! За ним нужен уход.
Сен-Жермен раздраженно повел головой и, проклиная себя за глупость, сказал:
– Вы проглядели одну очевидность.
Три пары глаз устремились к нему и застыли в немом ожидании.
– Есть одно безопасное место, и вы можете туда перейти.
Граф был крайне недоволен собой. Соваться в чужие дела не стоило. Что до сих пор обеспечивало ему долголетие? Разве не скрытность, возведенная в абсолют? Так почему же он собрался ослабить свою оборону? Чтобы выручить жалкую горстку алхимиков из беды? Ну нет, подумал Сен-Жермен, конечно же нет. Прежде всего он беспокоится о себе. Маги слабы, они не будут молчать, если гильдия попадет в руки закона. Впрочем, главной угрозой являются даже не власти, а Сен-Себастьян. Круг опаснее, чем полиция, – за ним стоит сила.
– Что это за место? – выдохнул Саттин. Он был встревожен больше других – от него не ускользнули колебания графа.
Сен-Жермен с кривой улыбкой сказал:
– Подвалы известного вам отеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95