Кучер двигался неуклюже, словно вставший на задние лапы медведь, но… без костылей! С растяжками, которые даровал ему Сен-Жермен, Эркюль больше не был калекой. Он кликнул конюха. Меньше чем через минуту на его зов явились два молодца.
– Осмотр карет не входит в мои обязанности, – холодно сказал им Эркюль.– Но все же я озаботился этим. Теперь ваш черед совершить что-нибудь дельное. По крайней мере, я хочу быть уверен, что кто-то присматривает за лошадьми.
Один из конюхов поклонился, другой просто кивнул и тут же съежился под грозным взглядом Эркюля.
– Время от времени я буду возвращаться, чтобы убедиться, что все тут в порядке, – предупредил он их и, раскачиваясь из стороны в сторону, поковылял к дверце в воротах конюшни. Ночь темная, думал он, наверняка вскоре пойдет дождь – о том явственно говорило поскуливание в поврежденных коленях. Граф сказал, что это поскуливание теперь останется с ним навсегда Что ж, и суставы здоровых людей с возрастом начинают реагировать на погоду. Однако сегодня ночью ему особенно не хотелось испытывать какое-либо недомогание. Он нужен графу, им предстоит решительный бой. Кучер расправил плечи и зашагал к повозке, стоявшей у черного хода особняка.
– Добрый вечер, – приветствовал он Ифигению, пытавшуюся управиться с двумя поместительными корзинами, набитыми коробками самых разных размеров.
– Если бы кто-то действительно желал мне добра, – хмыкнула та, – он бы мне просто помог.
Втайне польщенный, что к нему обращаются как к полному сил человеку, Эркюль влез в повозку и втащил за собой корзины.
– Их лучше бы привязать. Иначе все эти коробки окажутся на дороге.
– Вот вы их и привяжите. Он сноровисто справился с этой работой, затянув веревки тугими узлами.
– Что еще у вас будет?
Мадам Лэрре вздохнула и устремила на него недоверчивый взгляд.
– У нас еще несколько тюков и таких же укладок, ну и, разумеется, тигль. Старый мы оставляем, но новый…
Эркюль слез с повозки.
– Мне нельзя уходить от конюшни, но все, что вы принесете, я уложу, – ему очень нравилась эта властная, хотя и не слишком приветливая мадам.– Скажите вашим приятелям, что наверху я справлюсь без них.
Но мадам Лэрре отнеслась к этой идее с сомнением.
– У нас очень сложное оборудование. Вы можете обойтись с ним… неправильно. Эркюль улыбнулся.
– Я кучер, мадам. Я могу не разбираться, что там у вас к чему, но я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как загрузить повозку.
Этот довод показался мадам Лэрре довольно веским. Она внимательно осмотрела бравого добровольца и дважды кивнула.
– Что ж, действуйте как находите нужным, дружище Эркюль.
– В таком случае расскажите мне, что из ваших вещей потребует особого обращения.
– Там много керамики и стекла, – сказала она медленно, – но опаснее всего тигль. Понимаете ли, внутри его жуткий жар. Процесс невозможно остановить, поскольку в нем начали зарождаться алмазы. Он и снаружи страшно горяч. Князь снабдил этот тигль особой защитой, но все же…
Внезапно она осеклась, как видно решив, что и так наболтала много лишнего.
– Вы принесите мне… этот… ну, как его… а я разберусь, куда его поместить.
Эркюль произнес это уверенным тоном, хотя на деле не знал, как поступит, если штуковина и впрямь горяча.
– Вот и прекрасно, – ответила Ифигения, но тон ее был скептическим.
Когда она ушла вниз, Эркюль снова забрался в повозку и пребывал там, пока из темного дверного проема не вынырнул Роджер, влача три объемистых чемодана.
– Карета готова?
– Готова, – ответил Эркюль.– Можно ехать в любую минуту.– Его застали не там где надо, и он был слегка смущен.– Кудесники попросили меня присмотреть за их скарбом.
– У них теперь не хватает ни глаз, ни рук. После смерти Сельбье они совсем потерялись, – Роджер кивком указал на темное тело особняка.– Он странновато выглядит без освещения.
Эркюль посмотрел на темные окна и вслушался в тишину.
– Словно огромный склеп, – пробормотал он.
– Интересно, что с ним теперь станется?
– Что бы ни сталось, я дал слово дождаться графа – и дождусь, даже если сам дьявол сюда заявится и попробует меня припугнуть.
– Это весьма благородно, – сказал Роджер, покосившись на кучера.– Но лучше бы дело до этого не дошло.
Он иронически поклонился и потащил чемоданы к конюшне.
Через какое-то время Роджер вернулся и снова принялся вглядываться в безмолвную громаду особняка.
– Жуть берет, – прошептал он, зябко двинув плечами.
Эркюль услышал и отозвался:
– Он словно чего-то ждет.
– Вот именно… ждет.
Роджер опять поежился, стараясь прогнать неожиданный приступ уныния. Кряхтение англичанина, поднимавшегося из подвала, вселило в него бодрость.
– Вам помочь? – спросил он с облегчением.
– Спасибо сэр, это было бы кстати. Беверли Саттин, тяжело дыша, свалил со своих плеч поклажу.
– Двадцать семь ступеней, – сказал он, отдуваясь.– Пришлось-таки попотеть.
– Сейчас мы одолеем последние шесть.
Роджер спустился к нему и подхватил огромный мешок.
Саттин поблагодарил его и волоком потащил остальное.
Когда этот груз был привязан, в царившую вокруг тишину вторгся звук, напоминавший гул несущегося в теснине потока. Мужчины вздрогнули и, охваченные неприятным предчувствием, повернулись к особняку. Звук стих, он стал походить на негромкое жужжание пчел.
– Это идет из отеля, – шепнул Эркюль.
– Из подвала!
Беверли Саттин дернулся и побежал вниз по ступеням.
– Ты ведь не думаешь… Эркюль, осекшись, умолк.
– Я думаю, лучше бы тебе, кучер, взобраться на козлы. Если это хозяин, мешкать будет нельзя.
Эркюль, не задавая лишних вопросов, слез с повозки и поспешил к конюшне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95