Народу было не так уж много, приближалось время ленча. Еще при входе Киндерман приметил уютный кабинет.– Вон туда, – указал он, и скоро они уже сидели за небольшим столиком в нише.– Я так голоден, – повторил Киндерман. Амфортас ничего не ответил. Он сложил на коленях руки и, склонив голову, молча уставился на них.– Вы будете что-нибудь есть, доктор? Амфортас только покачал головой.– Ну, что там насчет Дайера? – спросил он. – Что вы мне хотели рассказать?Киндерман наклонился к нему и яростно прошептал:– Не чините ему телевизор.Амфортас удивленно посмотрел на Киндермана:– Простите, не понял вас.– Не чините ему телевизор. А то он все узнает.– Что он узнает?– Вы еще не слышали про убийство священника?– Конечно, слышал, – сказал Амфортас.– Этот священник был закадычным другом отца 'Дайера. И если вы почините телевизор, то он узнает об этом из новостей. И еще: не приносите ему газет, доктор. И запретите сестрам.– И для этого вы привели меня сюда?– Не будьте так жестоки, – упрекнул врача Киндерман. – У отца Дайера очень чувствительная душа. И в любом случае, пока человек лежит в больнице, лучше его не расстраивать.– Но он уже знает.Следователь остолбенел:– Он знает?– Да, мы с ним говорили об этом, – подтвердил Амфортас.Следователь отвернулся и понимающе покачал головой.– Как это похоже на него, – наконец заговорил Киндерман. – Он не хотел беспокоить меня, поэтому притворился, что абсолютно ничего не знает.– Так зачем вы привели меня сюда, лейтенант? Киндерман повернулся к врачу. Амфортас пристально смотрел на него.– Зачем я привел вас сюда? – смущенно пробормотал Киндерман. Он уставился на Амфортаса, стараясь выдержать этот вопрошающий взгляд, и щеки у него начали краснеть.– Вот именно, зачем? Видимо, все-таки не для того, чтобы поговорить о неисправном телевизоре, – съязвил Амфортас.– Да, я вам солгал, – выпалил вдруг следователь. Теперь у него пылало все лицо, он отвернулся и засмеялся: – От вас ничего не скроешь. Я не знаю, как мне сохранять полное спокойствие и невозмутимость. – Киндерман снова повернулся к Амфортасу и беспомощно вскинул над головой руки: – Да, я виновен. Я бесстыжий. Я солгал. Но я ничего не мог поделать с собой, доктор. Неведомые силы побороли меня. Я предлагал им пряник и уговаривал: «Подите прочь!», но они-то знали мою слабинку, поэтому не отступали и твердили: «Солги, иначе на обед ты получишь какой-нибудь дрянной бутербродик с ломтиком прокисшей дыни!»– Надо было предложить им тако Тако – острое мексиканское блюдо, плоский пирог с салатом и мясом.

, тогда бы подействовало, – посоветовал Амфортас.Киндерман от неожиданности опустил руки. Выражение лица Амфортаса нисколько не изменилось, оно по-прежнему сохраняло спокойствие, а глаза все так же пристально изучали Киндермана. Но ведь следователь только что своими ушами слышал его шутку.– Да, и тако тоже, – неуверенно подхватил он.– Ну, так чего же вы хотите? – осведомился Амфортас.– Вы простили меня? Я бы хотел услышать от вас кое-что.– О чем?– О боли. Это просто сводит меня с ума. Отец Дайер говорил мне, что вы работаете в этой области, и что вы – настоящий специалист. Вы не возражаете? А чтобы затащить вас сюда и спокойненько поговорить, мне пришлось пойти на хитрость. Но теперь я страшно смущен и прошу вашего прощения. Доктор, вы ведь уже простили меня? Может быть, договоримся на условное отбывание наказания?– Вам что-то причиняет постоянную боль? – поинтересовался Амфортас.– Да, и это «что-то» называется Райан. Но сейчас я бы хотел поговорить не о нем.Амфортас по-прежнему оставался мрачным.– О чем же? – тихо спросил он.Но прежде чем следователь успел ответить, перед ними возник официант и протянул меню. Это был совсем молодой парень, видимо, студент. Скорее всего, он подрабатывал в кафе. В глаза бросался его ярко-зеленый галстук и жилетка.– Вы будете обедать? – вежливо осведомился гоноша.Официант все еще протягивал меню, но Амфортас кивнул на Киндермана:– Нет, это не мне. Мне принесите только чашку черного кофе. Этого достаточно.– Тогда и я не буду обедать, – заявил следователь. – Мне только чай с лимоном, пожалуйста. И пряники. У вас есть такие круглые, с имбирем и орехами?– Есть, сэр.– Тогда принесите их. Кстати, почему это сегодня на всех официантах жилетки и галстуки?– Праздник святого Патрика. В «Могилке» его отмечают всю неделю, – сообщил официант. – Больше ничего заказывать не будете?– У вас сегодня есть куриный суп?– Да, с лапшой.– С чем угодно. Принесите одну порцию, пожалуйста.Официант кивнул и отправился выполнять заказ.Киндерман нахмурился, разглядев на соседнем столике большую пивную кружку, доверху наполненную светлым пивом.– Просто бред какой-то, – проворчал он. – Человек гоняется за змеями, как полоумный, а вместо того, чтобы поместить его в палату для буйных где-нибудь в психлечебнице, католики причисляют его к лику святых. – Он повернулся к Амфортасу. – Эти маленькие садовые змейки, они же совершенно безвредные, они даже картошку не едят. Ну разве такое поведение разумно, доктор?– А я-то думал, что вы голодны, – заметил Амфортас.– Неужели вы не можете оставить человеку хоть капельку достоинства? – расстроился Киндерман. – Да, конечно, это было моей очередной ложью. Я всегда так поступаю. Я неисправимый врунишка, стыд и позор всего нашего участка. Теперь вы удовлетворены, доктор? Милости просим использовать мой мозг для своих опытов. Я только тогда смогу спокойно отойти в мир иной, когда буду знать, отчего это происходит. Ведь мое вранье сводит меня с ума вот уже долгие годы!В глазах доктора промелькнула лукавая усмешка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87