Далее, как полагал Гайтлер и члены его группы, на новый материк ринутся все недовольные, авантюристы, воры, обнищавшие дворяне, безземельный люд – то есть дело пойдет по земному и хорошо известному сценарию. Появятся новые страны, новые, более мобильные общества, восприимчивые к переменам, жаждущие могущества и, возможно, победы над старым континентом; возникнет противовес Империи, что сдвинет ситуацию с мертвой точки.
Этот эстап, самый масштабный за время изучения Осиера, был внедрен, после чего историки удалились, а База была законсервирована. Временной радиус событий, рассчитанный для эстапа Гайтлера, составлял пятьдесят лет; за этот период, как предполагалось, на Осиере произойдут заметные сдвиги, идея шарообразности мира распространится повсеместно, корабли достигнут западного материка, и там появятся первые поселения. Это и должен был проверить Ивар Тревельян, социоксенолог и один из опытнейших наблюдателей фонда. В том случае, если результаты опять равны нулю, перед ним ставилась задача по выяснению причин такой удивительной пассивности.
Полюбовавшись островом, он опустился в кресло, велел захлопнуть люк и двигаться ближе к поверхности, в том слое, куда проникали солнечные лучи. Суденышко шустро помчалось на запад, а Тревельян, попивая сок и жуя концентраты из корабельных запасов, принялся изучать морскую фауну и расспрашивать лодку обо всем непонятном. Этому занятию он посвятил время до заката, наступившего рано – сутки на Осиере составляли около двадцати двух земных часов. К вечеру он заскучал, ибо лодка была плохим попутчиком – шуток не понимала и вела беседу исключительно на темы ихтиологии. Не активироватьли призрак-имплант? – мелькнула мысль, но это дело он решил отложить до твердой суши. Потом устроился в кресле поудобнее и заснул.
Утром они достигли Архипелага. То была цепочка крупных островов, лежавших напротив страны Хай-Та и отделенных от нее небольшим Жемчужным морем. На севере, за вытянутым лезвием меча полуостровом, простиралось море побольше, глубоко вдававшееся в континент пятью заливами и названное по этой причине Пятипалым. Кроме Хай-Та, к нему выходили еще три страны – Этланд, Манкана иГзор. Место было оживленное, так что Тревельян предпочитал высадиться на диком побережье за Жемчужным морем.
Жемчужных отмелей тут было преизрядной, но промышляли на них только люди из Хай-Та. Жители Архипелага, относившиеся к той жевосточной расе, хайтасцсв не уважали, считая их презренными пожирателями моллюсков. Сами они помаленьку пиратствовали в прибрежных водах, а в океане охотились на китов огромных морских тварей, превосходивших величиной земные аналоги. Эти киты были двоякодышащими и, кроме легких, имели жабры, рыбий пузырь и все остальное, что полагается, а потому могли оставаться под водой на несколько часов. Охота на них была тяжелым и опасным промыслом, Тревельяну захотелось взглянуть на корабли местных китобоев, и он велел выпустить робота «шмеля», маленький летающий перископ. Минут через двадцать тот отыскал флотилию из пяти трехмачтовых судов, идущих под парусами. Корабли были высокобортными, с прямым парусным вооружением, с высокими надстройками на корме и носу – более крупные и надежные посудины, чем каравеллы Колумба. Чего им не хватало, так это духа великого генуэзца. Их капитаны не испытывали тяги к открытию земель и шли не на восток, а на север – то ли по пути миграции китов, то ли в Пятипалое море, где можно было половить другую рыбку, зазевавшихся купцов имореходов.
Лодка вошла в пролив между двумя островами, «шмель» поднялся на пару сотен метров, и приникший к обзорному экрану Тревельян увидел прибрежные деревушки, хижины из соломенных матов, лодки с рыбаками у берега и стадо похожих на свиней животных, пожиравших водоросли на отмели. Затем появились строения повыше, и покрупней, вероятно, обитель местного феодала. Целое городище из стоявших торчком бревен, а рядом – причал, тоже бревенчатый, с двумя довольно большими кораблями. За этой пристанью лежала на береговой гальке огромная китовая туша, и десятки людей с топорами и устрашающего вида секачами ползали по ней, врубаясь в плоть морского гиганта.
– Время промысла? – спросил Тревельян.
– да, – подтвердила лодка. – Осиерские киты мигрируют по кольцу: от Архипелага на восток, в пролив между двумя западными континентами; потом, огибая нижний континент, на юг, на запад и на север, снова к берегам Архипелага. На карте это выглядит так...
– Подробностей не надо. – Тревельян задумчиво уставился на кита, чьи чудовищные ребра уже белели среди пластов розоватого мяса. – Значит, киты проходят мимо Архипелага и поворачивают на восток... Скажи-ка, были попытки отправиться на корабле следом за ними?
– За все время наблюдений не зафиксировано.
– Это как-то объясняется?
– Выловленных животных достаточно для пропитания и торговли мясом, жиром и китовым пузырем. Если ловить больше, не хватит рук для их переработки.
– По данным, с которыми я ознакомился, население Архипелага увеличивается, – заметил Тревельян.
– Да, но с темпом воспроизводства одна целая и три тысячных. Часть мужчин гибнет на охоте и впиратских набегах.
Они вошли в узкое Жемчужное море. Его северный берег с полуостровом-мечом простирался на пять сотен километров и был отлогим, со множеством удобных для поселения заливчиков и бухт; на юге вставала громада Приморского хребта, вторгавшаяся в океан другим полуостровом, похожим формой на широкий коготь. За ним, в районе экватора, тянулось море Травы – огромный, заросший водорослями эстуарий, примыкавший к зоне саванн и тропических лесов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19