– Боюсь, что ничего! Ничего, сын мой! Выходит, ты не Сенмен... Но если так, почему ты остался в добром здравии после магического сна? Может быть, ты не чужеземец, а сын Та-Кем, случайно похожий на Сенмена? Может быть, ты – преступник, грабитель усыпальниц, бежавший в страну Иалу от гнева владыки Обеих Земель? Может, тебя лишили чести и сослали на рудники за третьим порогом?
“В логике ему не откажешь”, – подумал Семен.
Сослаться на Анубиса, забравшего память? Нет, с Инени этот фокус не пройдет... Он не Сенмут, ослепленный любовью к брату...
Жрец сжал его плечо, будто стремясь ободрить.
– Не бойся, сын мой, я тебя не выдам! Я не доносчик, я только ищу истину и знание.
– Истину? Знания? – буркнул Семен с кривой улыбкой, чувствуя, как напрягаются мышцы. – А лишнего не боишься узнать? Тот, кто много зияет, долго не живет!
Пальцы Инени дрогнули.
– Я еще жив... видимо, не прогневал богов своим ничтожным знанием... – Он отнял руку и повернулся лицом к пустыне. – Но, быть может, срок моей жизни истекает. Сенмут, Уста Великого Дома, признал тебя братом, а это значит, что в Та-Кем ты будешь благополучен и богат. Ты будешь есть гусей и журавлей с фаянсового блюда, пить вина алые, зеленые и черные, ласкать красивых девушек, и пара слуг будет носить над тобой опахало... Что в сравнении с этим жизнь какого-то жреца? Что его сомнения?.. Ты молод и крепок, а я давно не юноша и никогда не отличался силой... Ты можешь свернуть мне шею и сказать, что я свалился со скалы... или что меня растерзал огромный лев пустыни... или что солнце ударило мне в голову...
От этих речей Семен вначале выпучил глаза, потом хлопнул по бедрам ладонями и расхохотался, сгибаясь в три погибели, со свистом втягивая воздух и мотая головой. Обернувшись, жрец с недоумением взглянул на него, потрогал свой крючковатый ястребиный нос и растерянно пробормотал:
– Кажется, сын мой, я делаю глупость... поливаю медом финик... Я сказал что-то не то? Ты не собирался мне угрожать?
Отсмеявшись, Семен сел на землю, уже нагретую утренним солнцем.
– Видно, разбитые мной черепа нехеси тебя тревожат... Но ты ошибаешься, мудрейший, – я не убийца, не грабитель усыпальниц и не преступник, сбежавший с рудников. И разумеется, не брат Сенмута... Жертва невероятных обстоятельств, вот кто я такой! Путник, попавший в чужое место и чужое время!
Инени опустился рядом на теплый песок. Глаза жреца потемнели, ладонь легла на золотую соколиную головку, будто амулет мог охранить от того, что предстояло ему услышать. Подняв брови, Инени произнес:
– В чужое место – это я понимаю. Та-Кем – чужое место для пришельца из Джахи, Иси или страны Перевернутых Вод<Джахи – Палестина, Иси – Кипр; Перевернутые Воды – так древние египтяне называли реку Евфрат, которая текла в необычном для них направлении – не с юга на север, как Нил, а с севера на юг >. Но чужое время? Что это значит, сын мой? Всем известно, что время движется по кругу, каждый круг его – год, от одного разлива Хапи до другого, и смертный проживает эти годы, а затем уходит к Осирису. Таков порядок вещей, установленный богами... Как же можно попасть в чужое время?
– Время вовсе не движется по кругу, – возразил Семен. – Время – это стрела, направленная из прошлого в будущее. Вот так! – Прочертив на песке прямую линию, он обозначил правый ее конец стрелкой. – Сейчас мы здесь, через год будем тут, а через два – вот в этой точке. Мое время – в далеком будущем, за много столетий от твоего... я даже не знаю, сколько веков нас разделяют. Я... понимаешь, я провалился... рухнул в колодец времени и попал в Та-Кем, в эпоху, которая для моих сородичей – седая древность. Такая далекая, что мы не знаем, как звучал ваш язык, о чем вы думали, на что надеялись, как жили... Нет, не так! Кое-что нам известно, ибо ученые расшифровали ваши надписи на стенах храмов и усыпальниц. Кажется, даже папирусы сохранились... Не могу сказать, какие и сколько, – я занимался не чтением древних манускриптов, а другим делом.
Похоже, Инени был потрясен. Брови его поднялись еще выше, рот приоткрылся, а костяшки пальцев, сжимавших амулет, побелели. Видимо, концепция времени, которое не вращается бесконечно по кругу, а движется вперед и вперед, была для него непривычной; наморщив лоб, он уставился на линию в песке, о чем-то напряженно размышляя.
Наконец губы жреца шевельнулись.
– Говоришь, провалился в колодец времени... Ну, на все воля богов, хотя ничего удивительней я в жизни не слышал... Странный случай! Поразительный! Я должен подумать... подумать и расспросить тебя... только не сейчас.... сейчас мысли мои скачут, как блохи на шелудивом псе... хотя... Вот ты сказал, что занимался не чтением папирусов, а другим делом... Каким же? Был воином и сражался с врагами Великого Дома?
“Наш дом не Великий, а Белый”, – мелькнуло у Семена в голове, но он лишь усмехнулся и вслух произнес:
– Был. Давно.
Ему и в самом деле довелось служить, еще до Академии, и после сержантской школы, учитывая рост и стать, его определили в ВДВ, а там он чудом избежал Афгана. Но остального нахлебался – изматывающих тренировок, марш-бросков и беспощадных драк, когда за спиной офицеров выясняли, каков кулак у нового сержанта и крепки ли зубы. Впрочем, об этом времени Семен не жалел и не считал его потерянным; ушел он в армию мальчишкой, а возвратился мужчиной.
– Давно? – повторил жрец. – А что сейчас?
– Сейчас – вот это. – Семен разровнял песок и немногими скупыми штрихами изобразил профиль Инени. Крючковатый нос, впалые щеки, высокий лоб и глаз под насупленной бровью...
– Да, – пробормотал жрец. – Немногих так одаряют боги! Ты – мастер! Однако нос.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17