С этими словами он повернулся к дельфу и спросил, стараясь мыслить четко и ясно:
"Ты знаешь, что такое Смерть?"
"Горячая Вода", - пришел ответный импульс, сопровождаемый зрительной картиной: кипящее море и огненный гриб, поднявшийся к небесам.
"До Горячей Воды здесь была суша и стоял город. Где он теперь?"
"Город?" - Недоумение; разумеется, дельф ничего не знал о городах.
"На дне - камни, - пояснил Иеро. - Обычные камни или такие, которые сделал человек? С ровной поверхностью, круглые, правильной формы? - Он передал стилизованные изображения прямоугольной плиты и колонны. - Может быть, есть странные камни? Такие, каких нет в других местах?"
Он ощутил теплое чувство дружелюбия и готовности помочь, пришедшее от дельфа. Морское Племя явно не относилось к лемутам, а также не походило на Народ Плотины, который не стремился контактировать с людьми. Интуиция подсказывала Иеро, что дельфы помнят о человеке, и что эта память для них драгоценна; видимо, они не знали, кто вскипятил воду в океанах и морях.
"Камни, - повторило глядевшее на него создание, - камни здесь, на дне, ближе к берегу, дальше от берега. Много странных камней! Есть гладкие камни, есть такие, которые блестят, есть пещеры с отверстиями в стенах, есть камни-люди. Мы приходим и смотрим на них, чтобы не забыть, как выглядит человек."
"Камни-люди?" - Иеро недоуменно нахмурился.
"Статуи, мой мальчик, статуи, - пояснил брат Альдо, третий участник их безмолвной беседы. - Разве ты никогда не видел каменных изваяний?"
"Я покажу", - отозвался дельф, и перед мысленным взором Иеро пронеслись вереницей древние боги, римские императоры, нагие нимфы и дриады, воины в шлемах и доспехах, святые с посохом или крестом - разбитые или уцелевшие, заваленные камнями, поросшие водорослями или каким-то чудом сохранившие прежнее место на крыше здания либо под его полуразрушенными сводами. Он вздохнул, перекрестился и вознес хвалу Господу; кажется, память о Вечном городе хранилась не только в людских сердцах и душах.
Затем он махнул рукой мастеру Гимпу, и дирижабль начал медленно опускаться над плотиком.

***
В этой бухте на западном побережье Итали они задержались на несколько дней. Суша оказалась тут не столь бесплодной, как в областях, лежащих к северу; среди скал пробивались трава и бамбуковые стебли, а кое-где зеленели рощицы пальм, давно одичавших олив, лавровых и фруктовых деревьев. В этих оазисах водились большие нелетающие птицы, весившие под сотню фунтов, в которых брат Альдо опознал далеких потомков фазанов. Оперение у них было ярким, хвосты - пышными, а мясо - нежным, и мастер Гимп, прихватив свой арбалет, проводил изрядное время в лесных зарослях и никогда не возвращался без добычи. Сигурд и Горм обычно сопровождали его; медведь, стосковавшись по твердой земле, с радостью взял на себя роль следопыта, предоставив двуногим спутникам метать стрелы и орудовать ножами. В рощах был настоящий птичий рай, и в нем, кроме огромных фазанов, водились голуби, скворцы и дрозды величиной с прежнюю курицу, аисты и журавли, совы и коршуны, а также вездесущие воробьи, тоже подросшие до приличных размеров. Но мясо их было невкусным и жилистым.
Брат Альдо проводил большую часть дня на берегу, у скалы, к которой был привязан дирижабль, беседуя со старейшинами Морского Племени и делая заметки на плотных листах бумаги. Казалось, он очарован этим народом и двинется с места не раньше, чем опишет его историю во всех подробностях, начиная со времен до Смерти и кончая мифологией и брачными обычаями. Кстати, то и другое отличалось у дельфов большой сложностью; хотя они не имели рук, не знали огня и орудий, но вовсе не были примитивным племенем. Их культура включала богатую устную традицию, разнообразные обряды и виды искусства - танцы, игры и целые спектакли, а также что-то подобное обучению молодняка, законы, правила и настоящий боевой кодекс, ибо все они, кроме беременных самок, считались воинами. Здесь, в просторной бухте, обитал один из сотен кланов Морского Племени, но их владением и охотничьим угодьем было все обширное Море Среди Земель, простиравшееся далеко на восток, до Кавказского хребта и бескрайней среднеазиатской степи. В эту эпоху потепления и сильного подъема мировых вод Черное море слилось с Каспийским, затопив долины Кубани и Терека, дельты Дона и Волги, а Каспий продвинулся к востоку, добрался до Арала и залил Туранскую низменность до самых Памирских гор. Как утверждали дельфы, это огромное водное пространство тянулось между тридцатой и сорок пятой параллелями на пять с половиной тысяч миль. Им можно было верить; тяга к странствиям являлась характерной чертой Морского Племени, и каждый из них в зрелые горы свершал не одно путешествие с запада на восток и с востока на запад.
Что касается Иеро, то он исследовал залив в сопровождении дельфа, приплывшего к нему после битвы с ракшами. Имя этого морского обитателя было длинным, состоящим из множества скрипящих и чирикающих звуков и совершенно непроизносимым, но он с охотой отзывался на кличку Вождь. От легкомысленных собратьев его отличали более серьезный нрав и склонность повелевать. Возможно, причиной тому являлся его возраст или занимаемый им пост - в представлении Иеро он был кем-то вроде военного предводителя - но Вождь никогда не играл и не участвовал в танцах, затеваемых молодыми дельфами сорок раз за всякий день. Дюжина крупных самцов, сопровождавших их с Иеро и тащивших плотик, слушались Вождя беспрекословно, напоминая отряд гвардейцев при королевской персоне. Но даже им старый дельф не доверял своего гостя: когда они ныряли в воду, Иеро держался только за плавник Вождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88