пальцы в стороны, большие Ч вертикаль
но вверх. На уровне лица в хитросплетении защитного цвета тесемок болтае
тся жутковатый комок. Поднятые большие пальцы Ч опорная конструкция те
семочной паутины.
Уотерхауз в Лондоне уже два дня и в курсе, что будет дальше. Он узнает эту п
озу где и когда угодно. Красавица изготовилась, чтобы сделать энергичное
движение подбородком. Если столица подвергнется газовой атаке, верхушк
и массивных почтовых ящиков, покрытые специальной краской, почернеют и р
аздастся определенный сигнал. Двадцать миллионов больших пальцев взме
тнутся к ядовито-зеленым, отравленным небесам. Десять миллионов противо
газов повиснут в воздухе. Десять миллионов подбородков рывком вдвинутс
я в маску. Уотерхауз почти слышит скрип, с которым нежная кожа красавицы в
тискивается в тугую черную резину.
Как только подбородок всунут, все в порядке. Надо еще аккуратно распреде
лить тесемки на золотисто-каштановом перманенте и побыстрее добраться
до закрытого помещения, но самое страшное позади. У британских противога
зов впереди круглая плоская нашлепка, чтобы дышать, в точности как свино
й пятачок. Ни одна женщина не согласилась бы, чтобы ее застали мертвой в та
кой штуке, если бы их не надевали на плакатах безупречные красавицы.
Что-то мелькает в темноте за окном. Поезд едет в той части подземки, где бр
езжит тусклый свет, обнажая стигийские тайны метро. Все в вагоне моргают,
переглядываются, вздыхают. Вокруг на мгновение вновь материализовался
мир. Фрагменты стены, металлические балки, пучки кабеля небесными телами
проплывают в пространстве по мере того, как поезд ползет мимо.
Уотерхауз смотрит на кабели. Они тянутся параллельно и прикреплены к сте
не металлическими скобами Ч словно побеги некоего глубинного плюща, ра
сползаются во мраке метро, тайком от обслуживающего персонала ищут, как
бы пробиться наружу, к свету.
На улице, в Надземье, можно видеть, как первые цепкие усики карабкаются по
древним стенам зданий. Неопреновые лианы, будто по отвесу, взбираются по
вертикальной плоскости и проникают в дыры оконных рам, особенно тяготея
к учреждениям, Иногда они заключены в трубы. Иногда хозяева их закрашива
ют Но у всех Ч общая корневая система, которая идет по туннелям и щелям по
дземелья, сходясь к исполинским коммутаторам в глубоких бетонных бунке
рах.
Поезд врывается в храм грязновато-желтого света, со стоном останавливае
тся под сводами. Аляповатые иконы общенационального умопомешательства
поблескивают в нишах и боковых приделах. Ангелоподобная женщина с проти
вогазом Ч на одном конце морального континуума. На противоположном Ч д
ьяволица в узкой юбке посреди людной гостиной шпионски ухмыляется из-по
д накладных ресниц, ловя неосторожные слова наивных молодых офицериков.

Табличка на стене внушающим доверие официальным рубленым шрифтом утве
рждает, что это Юстон. Уотерхауз и большая часть остальных пассажиров вы
ходят. Минут пятнадцать его рикошетит по станции. Он спрашивает, куда идт
и, путается, снова спрашивает. Наконец он в поезде на Бирмингем, который, п
о слухам, останавливается в месте под названием Блетчли.
Неразбериха происходит отчасти оттого, что с соседней платформы отходи
т другой поезд, который следует до конечной станции Блетчли без останово
к. Почти все пассажиры этого поезда девушки в одежде военного покроя.
Люди в форме британских ВВС с пистолетами-пулеметами марки СТЭН проверя
ют документы у дверей поезда. Уотерхауза они не впускают.
Уотерхауз смотрит на девушек через желтый светофильтр окна: те разбиваю
тся на кучки, достают вязанье, чтобы превратить клубки шотландской шерст
и в перчатки и подшлемники для матросов в Северной Атлантике, пишут пись
ма братьям в армию и родителям домой. Автоматчики стоят у дверей, пока все
они не закрываются и поезд не отходит от платформы. По мере того как он наб
ирает скорость, ряды девушек Ч вяжущих, щебечущих, пишущих Ч сливаются
в то, что, наверное, грезится солдатам и матросам по всему миру. Уотерхаузу
никогда не быть среди этих солдат, на передовой, лицом к лицу с неприятеле
м. Он вкусил от плода запретного знания. Ему запрещается быть там, где он м
ожет попасть в плен.

Поезд выбирается из ночи в краснокирпичное сухое русло и продолжает дви
жение на север. Примерно три часа дня: поезд в Блетчли, вероятно, везет веч
ернюю смену.
Уотерхауз думает, что вряд ли будет работать по четкому графику. В вещмеш
ке, который ему собрали, весь спектр интендантских возможностей: свитера
, комплекты тропической формы, армейский и флотский, черная лыжная маска,
презервативы.
Поезд нехотя расстается с городом и въезжает в предместье. Уотерхауза вж
имает в сиденье Ч видимо, рельсы идут в гору. За выемкой, которая проделан
а в холме, как зарубка в полене, начинается территория лугов, усеянных мал
енькими белыми капсулами. Уотерхауз предполагает, что это овцы.
Разумеется, их распределение наверняка не случайно Ч скорее всего оно о
тражает особенности рельефа и химический состав почв, которым определя
ется вкус и питательность травы. С помощью аэрофотосъемки немцы могли бы
, исходя из распределения овец, составить карту химического состава брит
анских почв.
Поля обрамляют старые плетни, каменные ограды и, особенно выше, лес. Приме
рно через час лес подступает вплотную к поезду, скрывая склон, идущий пол
ого вверх от железнодорожного полотна. Шипят тормоза, поезд тихонько ост
анавливается у полустанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168