Припадая на заднюю лапу, тигр шагнул ко мне.
Он то ли болен, то ли ранен, то ли слишком стар, чтобы охотиться самостоятельно. Этот гордый зверь опустился до того, что готов подбирать чужие объедки, отпугивая охотников от дичи.
Впрочем, хоть он и болен, его клыки и когти еще сохранили свою убийственную остроту. Как только я осознал, что мое копье лежит на земле и я не могу дотянуться до него, чувства мои обострились и реакции многократно ускорились.
Если я встану и двинусь прочь, есть шансы, что саблезубый тигр займется тушей кабана и оставит меня в покое. Но если он вздумает броситься на меня, то поворачиваться к нему спиной глупо. Пожалуй, это лишь спровоцирует нападение.
Зверь сделал еще шаг и снова зарычал. Его хромота явно бросалась в глаза – левая задняя лапа у него повреждена.
Я вовсе не намеревался отдавать свой ужин этому мошеннику. Медленно, уставившись немигающим взглядом в глаза противника, я потянулся к копью. Едва пальцы мои коснулись обструганного древка, как тигр решил перейти к более активным действиям.
И прыгнул на меня. Схватив копье, я припал к земле, откатившись в сторону. Несмотря на хромоту, тигр всеми четырьмя лапами приземлился на кабанью тушу, мгновенно развернулся и бросился на меня.
Уперев копье древком в землю, я нацелил острие тигру в глотку. Он сам налетел на копье, собственным весом загнав острие поглубже. Хлынула кровь, тигр издал придушенный, булькающий рев, пытаясь дотянуться до меня передними лапами. Прежде чем я отскочил, бросив копье, он успел полоснуть меня когтями по груди.
Зверь визжал и катался по земле, пытаясь извлечь засевшее в горле копье. Я поспешно отбежал в сторонку, оставшись совершенно безоружным. Теперь я мог лишь беспомощно смотреть, как саблезубый тигр терзал когтями древко, а жизнь его вытекала вместе с кровью, которая ручьями лила на землю.
Такой ужасной смерти не пожелаешь и врагу. Потеряв голову, я вскочил и бросился к мучившемуся животному. Затем, ухватившись за древко, мощным рывком выдернул копье из страшной раны тигра. Мы оба взревели от лютой ненависти и яростной любви, и я вонзил копье ему в сердце.
Налегая на древко, я видел, как свет жизни, мерцавший в его опаловых глазах, угас. В душе моей стыд смешивался с ликованием. Я прикончил тигра. Я покончил с его мучениями.
Но, взглянув на это некогда благородное тело, я вдруг осознал, что скоро шакалы и прочие стервятники придут терзать его разлагавшуюся плоть. Смерть не бывает достойной. Достойной может быть только жизнь.

33

Вот так получилось, что к деревне Крааля я подходил, накинув на голову и плечи шкуру саблезубого тигра.
Путевым указателем мне служило серое облако дыма, жирным мазком протянувшееся по кристально чистому небосводу. Поначалу я думал, что деревня сильно разрослась со времени моего ухода, но на второй день понял, что это не дым очагов – слишком уж он густой, к тому же курится не переставая. Я начал опасаться самого худшего.
К полудню в воздухе повеяло смертью – жирным, едким смрадом горелого мяса. Вдалеке в небе замаячили кружащие вдалеке птицы – не птерозавры, а стервятники.
Уже под вечер, продравшись сквозь колючие кусты, я увидел деревню Крааля, выжженную дотла. От хижин остались лишь груды дымившихся углей, земля закоптилась, а посреди деревни высилась груда сожженных тел, обугленных до неузнаваемости. Стервятники все кружили в высоте, проявляя терпение. Птицы дожидались, когда земля остынет, а трупы прекратят дымиться и можно будет приступить к пиру.
Опустившись на колени, я посмотрел на трехпалые отпечатки когтистых лап динозавров и шайтаниан, испещрившие всю землю. Они ушли в северо-восточном направлении – прямо к крепости Сетха на Ниле. Среди следов рептилий попадались и человеческие. Не все жители деревни были убиты.
Выпрямившись, я взглянул на северо-восток. Так вот награда, полученная Краалем и Ривой за сотрудничество с Сетхом! Это чудовище сровняло деревню с землей, убив большинство жителей. Оставшихся в живых угнали в рабство.
Мне захотелось, чтобы Крааль с Ривой остались среди живых. Я хотел найти их, хотел, чтобы они увидели меня; хотел узнать, как им понравилась сделка с дьяволом.
Шагая в сторону крепости Сетха, я гадал об участи Крона, Ворна и прочих освобожденных мною рабов. Убиты ли они или их вновь забрали в рабство?
Остаток того дня и изрядную часть следующего я шагал по широкой тропе, вытоптанной в подлеске динозаврами. Сначала я хотел догнать их и плененных ими людей, но вскоре одумался. Что толку пытаться освободить их? Это лишь насторожит Сетха, он узнает о моем прибытии. Будет лучше, если я застану его врасплох; неожиданность должна помочь мне справиться с ним при нашей встрече, которая станет последней.
На закате следующего дня я заметил человеческие следы, уклонившиеся в сторону от основной тропы. Динозавры вели своих пленников на северо-восток, к крепости Сетха. Их путь через лес пролег строго по прямой, будто Римский тракт или полет стрелы.
Но по крайней мере двоим удалось бежать от поработителей. Свернув со следа динозавров, я двинулся за беглецами. Всего минут через десять обнаружилось, что поверх их следов отпечатались лапы динозавра. Значит, предводитель ящеров отправил в погоню боевого дракона.
Солнце уже опускалось за гряду невысоких холмов, когда я настиг их. На поляне стоял, съежившись от страха, коленопреклоненный мужчина, а позади него дрожала женщина, прижимая к себе младенца. Перед ними я увидел одного из Сетховых клонов – низкорослого, чуть выше женщины; судя по кирпично-красной чешуе, ящер едва достиг зрелости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96