В таком случае единственным выходом для изобретателя, разумеется, станет харакири.
После невыносимо долгого изучения нового предмета Император нажал на зеленую кнопку. Мицуи знал, что появится на экране: перечень всех книг и статей, написанных самим Императором по морской биологии.
Божественное лицо расплылось в счастливой улыбке. Улыбка ширилась по мере того, как Император одну за другой вызывал страницы своих работ. Наконец он засмеялся от удовольствия, и Мицуи понял, что в бренной жизни нет высшей награды.
Марк Москович сердито мерил шагами свою однокомнатную квартирку и спорил с изображением адвоката на телефонном экране.
– Это просто грабеж! Меня лишают моего собственного изобретения! – кричал он.
Адвокат, в печальных глазах которого светилась безмерная усталось от окружающего мира, ответил:
– Приняв деньги, Марк, вы продали им права.
– Но они его губят! Три года – и до сих пор нет даже работающей модели, весящей меньше десяти фунтов!
– Тут ничего не поделаешь, – терпеливо повторил адвокат. – Это их игра.
– Идея-то моя, мое изобретение!
Адвокат пожал плечами.
– Знаете, что я думаю? – прорычал Марк, подскочив к экрану. – У меня сложилось впечатление, что в «Хубрис-Букс» вовсе не желают успеха проекту.
Они тянут специально, желая ославить идею и добиться того, чтобы ею никто больше не заинтересовался!
– Глупо, – возразил адвокат. – Зачем…
– Глупо? – взревел Марк. – А в прошлом году, когда они стремились, чтобы экран на ощупь напоминал бумагу? А та бредовая затея с сотней экранчиков, которые можно переворачивать, как страницы? Глупо?! Это заговор!
После часа безрезультатного спора Марк в ярости и отчаянии отключил телефон. Он сидел, снедаемый желчной злобой, в своей однокомнатной квартирке, пока полуденное солнце не скатилось к горизонту.
Только тогда он вспомнил, что толкнуло его позвонить адвокату – посылка из Токио, от Мицуи. Когда ее принесли, Марк направился к телефону выяснить, как продвигается его дело против «Хубрис-Букс». Ответ, разумеется, был «никак».
С обреченным видом Марк вскрыл пакет – так осторожно, будто ожидал увидеть новорожденного котенка.
Новорожденный там был. Маленький электронный прибор, как и боялся Марк. Ни записки, ни карточки – ничего, кроме самой электронной книги.
Марк взвесил ее на ладони левой руки – чуть больше фунта, прикинул он. Под экраном располагались три кнопки, помеченные арабскими цифрами и японскими иероглифами. Он прикоснулся к зеленой, с цифрой 1.
На экране появилось улыбающееся – нет, сияющее! – лицо Мицуи. Замигала оранжевая кнопка с цифрой 2. Марк коснулся ее.
На экране появилось аккуратно отпечатанное письмо.

«Дорогой Марк!
Прими, пожалуйста, скромный подарок в знак моего глубокого дружеского расположения. Через несколько дней в ваших средствах массовой информации появятся сообщения о революционно новом продукте „Канагавы“ – электронной книге. И каждому встречному репортеру я буду говорить, что идея в такой же степени твоя, как и моя.
Ты, вероятно, знаешь, что торговые соглашения между нашими странами не позволяют Японии продавать электронные книги в США. Тем не менее никто не запрещал „Канагаве“ открыть в Америке филиал. Не откажешься ли ты возглавить отдел науки в новой компании, таким образом помогая распространять электронную книгу на американском рынке?
Прошу позвонить мне при первой возможности…»

Марк, оборвав чтение на полуслове, рванулся к телефону. Ему даже в голову не пришло поинтересоваться, сколько времени сейчас в Японии. Мицуи, как выяснилось, пришлось прервать трапезу, но бывшие однокашники долго и с воодушевлением принялись обсуждать новый проект. Марк согласился стать вице-президентом американского филиала «Канагавы».

Мораль

Виктор Гюго был прав, когда сказал, что никакая армия не в силах противостоять идее, время которой пришло. Но если вы тупоголовы, и время и идея могут пройти мимо.



1 2 3 4 5