— Она покачала головой. — Не следовало покидать его. Он, должно быть, решил, что я ушла навсегда. Боже, нестерпимо думать о том, что он теперь переживает.
— Но ты ведь не собираешься к нему возвращаться, нет?
— Может, мне там самое место.
— Нет!
— Было не так уж и плохо. Правда, правда. Скеррит просто ангел по сравнению с другими.
— Какими другими? На кого ты постоянно намекаешь?
— Не думаю, чтобы тебе хотелось узнать.
— Нет, я хочу. — Говард погладил ее по спине. — Я хочу знать о тебе все, — добавил он, удивляясь самому себе. Он не ожидал от себя таких слов, но когда услышал их, то понял, что это была правда.
Анжела выпрямилась и посмотрела на него. Она не плакала, но лицо ее было печальным и уставшим.
— Ладно, — согласилась она.
— Ладно.
— Но не будем забывать о бдительности.
— Тот парень, вероятно, уже где-то очень далеко. Теперь, когда он знает, что у нас есть револьвер…
— Он не отступит. Я знавала таких людей. Они не сдаются, пока не получат своего.
— Что ты этим хочешь сказать, «я знавала таких людей»?
— Мой отчим, для начала. Чарли. И его мальчики. Двойня, Джек и Джордж. Вся тройка была… ужасной. Они оставили меня у себя после гибели моей мамы.
— Это когда тебе было четыре?
— Да. Близнецам тогда, наверное, было лет по девять или по десять.
— Они были твоими братьями?
Анжела покачала головой.
— Они были сыновьями Чарли. Их матери я не знаю. Но это была не моя мама. И я не знаю, как моя мама сошлась с Чарли. Может, у нее не было выбора. А больше всего мне хотелось думать, что она была его пленницей или что-то в этом роде и не могла вырваться. Но они поженились. По крайней мере, я так предполагаю. Потому что носила его фамилию: Карнес.
— Карнес? А я думал, ты Лоуган.
— Я была Анжелой Карнес, пока не сбежала от него. Затем я сменила фамилию. Прочитала книгу «Побег Лоуган». Имя мне понравилось, и я взяла его себе. Во всяком случае, я почти не сомневаюсь, что мама была замужем за Чарли. Хотя и не знаю, почему она сделала это, если не под принуждением. Разве только сама была такой же и действительно полюбила его. Но мне очень не хочется думать о ней так.
Будь она жива, быть может, вырвала бы меня из лап этих мерзавцев. А может, и нет. Возможно, все было бы так, как оно и было. Но, думаю, этого я уже никогда не узнаю.
Как бы там ни было, но это длинная история. Только в тринадцать лет я покинула Чарли и близнецов. Большую часть времени мы жили в фургоне. Когда мы не переезжали куда-нибудь в очередной раз, то останавливались где-нибудь у черта на куличках. В лесу, в чистом поле. Чарли не хотел никого видеть рядом.
За все то время, пока была с ними, я никогда не ходила в школу.
— Никогда? Как же ты научилась читать?
Анжела повела плечами.
— Они-то меня точно не учили. Должно быть, научилась от мамы. По меньшей мере усвоила какие-то азы, а потом уже училась самостоятельно. Пока жила с этими ублюдками, читала все, что попадало под руку. Это было так здорово. И, вероятно, это и спасло меня от помешательства. Читая, я жила жизнью других людей. И эти жизни всегда были лучше моей — даже когда героям приходилось несладко. Думаю, именно книги удержали меня на плаву. Книги и мои грезы.
Иногда мы проезжали мимо школ, и я видела этих ребятишек… Мне кажется, тогда мне больше всего на свете хотелось пойти в самую обычную школу. Мне часто снились сны о том, как это произойдет. Но я не могла пойти в школу, как другие дети, так что решила побыстрее вырасти и стать учительницей. Это было для меня самым главным, целью моей жизни — стать учительницей. И учить детей любви к книгам. Я верила, что это когда-нибудь случится, если до этого меня не убьют.
— Ты думала, что они тебя убьют?
— Просто по счастливой случайности им это не удалось.
— Господи, — пробормотал Говард.
— Они были ненормальными, психами. Как этот тип, что нападал на нас, но, вероятно, еще хуже.
— Да что они тебе сделали?
— Спроси, что не сделали.
— Но ведь ты была еще ребенком.
Анжела пожала плечами.
— Это их не остановило. Но они стали намного… активнее… когда мне исполнилось девять или десять. И потом, когда у меня стали развиваться груди… Думаю, все бы еще ничего, да только они никогда не могли обойтись без того, чтобы не помучить меня. И не потому, что я их злила. Они делали это для встряски. Это… заводило их. Меня раздевали и связывали. Иногда в ход шли наручники. А то и подвешивали за руки на ветку дерева или что там еще подворачивалось и стегали меня ремнями или электрическими шнурами или колотили палками. Боже, чего только не испытала я на своей шкуре, даже представить трудно. При этом часто в дело шли щипцы или… так вот, терзая меня, они доводили себя до исступления и затем… ну это, насиловали меня.
В голове Говарда стоял какой-то туман. Мужчины делали подобные вещи? Анжеле? Девушке, сидящей сейчас рядом с ним?
Он посмотрел на нее исподлобья.
— Они и вправду такое делали?
— Да. И не только со мной. Очень часто это были совсем посторонние люди. Они подвозили голосовавших на дороге женщин или девушек, а затем те становились их жертвами. Иногда они даже сталкивали с дороги машины, если за рулем сидели одинокие женщины.
— О Боже, — буркнул Говард.
— Для некоторых из них, надо полагать, все это закончилось трагически. Но на моих глазах они никого не убивали. Я всегда пряталась в фургоне, когда это происходило, и слышала крики женщин. И еще как они смеялись и визжали от радости. А я радовалась тому, что на этот раз это была не я, а кто-то другой.
Анжела встала. Повернувшись, Говард увидел, как, пройдя мимо него, она взяла несколько палок и бросила в огонь. Затем оглянулась на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114