.. Андо знал, что они были почти ровесниками, ведь Асакава учился вместе с Рюдзи. Но человек, на которого он сейчас смотрел, выглядел в лучшем случае лет на шестьдесят. Да, печаль и горе так быстро старят человека. В этом Андо убедился на своем собственном примере... Он чувствовал, что очень постарел за последний год. Раньше бывали случаи, что его принимали за студента, но теперь все чаще люди думают, что ему гораздо больше лет, чем на самом деле.
– Господин Асакава, – Андо попробовал еще раз. Но тут Вада не выдержал и вмешался:
– Мне кажется, что это бесполезно. Он вас не слышит.
И это было чистейшей правдой. Асакава никак не реагировал на свое имя. Вздохнув, Андо поднялся со стула.
– Он придет в себя, как вам кажется? – спросил он у Вады.
В ответ Вада развел руками:
– Это одному Богу известно.
Состояние пациентов вроде Асакавы может улучшиться и ухудшиться без видимых на то причин. В таких случаях медицина не может дать однозначного ответа, как будет дальше развиваться болезнь.
– Если его состояние хоть как-то изменится, прошу вас, дайте мне об этом знать.
– Хорошо.
Можно было уходить. Андо не видел никакого смысла оставаться здесь еще. Они с Вадой одновременно вышли из палаты, но в дверях Андо обернулся и снова посмотрел на Асакаву. Тот, как и прежде, неподвижно лежал на спине, устремив свой неживой взгляд в потолок.

11

Откинувшись на спинку кресла, насколько это было возможно, Маи оперлась на нее спиной и, приняв положение полулежа, уставилась в потолок. Эта поза позволяла ей расслабиться, когда она оказывалась в тупиковых ситуациях. Слегка перегнувшись через спинку назад, Маи могла прочесть написанные вверх ногами названия книг, стоявших позади нее на книжной полке. Не обращая внимания на то, что ее свежевымытые длинные волосы рассыпались по ковровому покрытию, она закрыла глаза и на некоторое время неподвижно застыла в этой неестественной позе.
Маи жила в небольшой однокомнатной квартирке – вместе с кухней и ванной от силы пятнадцать квадратных метров. Одна из стен была полностью занята книжными полками, так что места ни для письменного стола, ни для кровати уже не оставалось. Поэтому на ночь Маи убирала низенький складной столик, который служил ей и письменным, и обеденным столом, в стенной шкаф, после чего раскладывала на полу футон. Она была готова жить в тесноте, но зато недалеко от университета. Денег, которые присылали родители, и то немногое, что она сама зарабатывала репетиторством, на более просторную квартиру не хватало. Квартирка, хоть и была маленькой, но удовлетворяла трем основным требованиям – она располагалась близко к университету, в ней были туалет и ванная и, кроме того, она худо-бедно, но давала Маи возможность побыть наедине с собой.
На оплату квартиры у нее уходила половина того, что она зарабатывала за месяц. Но тем не менее Маи была довольна своим жильем. Она прекрасно знала, что в пригороде за те же самые деньги она легко сможет найти гораздо более просторную квартиру, но у нее и в мыслях не было куда-то переезжать. И ей нравилось, что, сидя за низеньким столиком посреди комнаты, она может, не вставая с места, дотянуться до любого понадобившегося ей предмета.
С закрытыми глазами Маи протянула руку к музыкальной системе и нажала на кнопку. Заиграла ее любимая музыка. В такт музыке Маи начала похлопывать себя по бедрам. В школе она занималась легкой атлетикой. Была спринтером. Должно быть, поэтому у нее были такие упругие, сильные ноги. Маи немного задержала дыхание и снова начала дышать, но теперь ее грудь под цветастой пижамой вздымалась и опускалась в такт музыке. Широко раздувая ноздри, Маи ритмично втягивала воздух, в душе надеясь на внезапное озарение. Ее не оставляла мысль, что сегодня она во что бы то ни стало должна подготовить окончательный текст и завтра отнести его в издательство.
Встреча с Кимурой – редактором, который занимался публикацией книги Рюдзи, была назначена на завтрашний полдень. А она до сих пор не придумала, что же ей делать с недостающими страницами. Весь сегодняшний день Маи провела, разбирая коробки с книгами Рюдзи Такаямы, но так ничего и не нашла. У нее больше не оставалось времени на поиски. Честно говоря, Маи вообще начала сомневаться в существовании этих недостающих страниц. Вполне может быть, что Рюдзи умер, не успев дописать книгу. В таком случае нужно было собраться с силами и как можно скорее самой написать выводы в последней части рукописи.
Но дело не клеилось, и Маи уже второй час не могла написать ни строчки. Чтобы хоть чуть-чуть взбодриться, она приняла душ, но и это не помогло. Раз за разом повторялось одно и то же: написав предложение, она сразу же его зачеркивала, и скомканный лист летел в мусорную корзину.
Неожиданно ее осенило. Маи открыла глаза.
...Ну конечно! У меня ничего не получается, потому что я пытаюсь добавить что-то свое...
Все это время она пыталась «залатать» обнаружившуюся на последних страницах рукописи смысловую прореху, заполнить пробел собственными словами. Но угадать неординарный, перескакивающий с темы на тему ход мыслей Рюдзи Такаямы было нереально. Получалось, что самое разумное, что Маи может сделать, – это убрать один или два абзаца до и после «прорехи», немного подредактировать оставшийся текст, и проблема таким образом будет решена.
Маи встряхнулась, вернула спинку кресла в вертикальное положение и села поудобней. Еще не все потеряно. Отнимать – не добавлять. Ей казалось, что убрать пару-тройку абзацев не составит большого труда. Да и Рюдзи, будь он жив, наверняка бы предпочел этот вариант, несмотря на то что в этом случае часть его идей осталась бы невысказанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106