– промурлыкала Роза, приняв это на свой счет.
– Да, конечно, – ответил Лефлер и, приоткрыв глаза, понял, что имела в виду Роза. Ее халат был распахнут слишком смело, но она делала вид, что все происходит без ее участия.
– Нагнись, солнышко! – пропела Роза и, когда Рино повиновался, пустила на его голову струю горячей воды.
Между тем Лизи уже отпустила свою измученную клиентку и, подойдя к Лефлеру, сказала:
– Давай куртку, Рино, я ее зашью, пока Роза будет показывать тебе свои прелести!
– Ой! – воскликнула захваченная врасплох Роза, – А я и не заметила, как все это расстегнулось.
– Не переживай, – успокоил ее Рино, отдавая куртку Лизи. – Тебе идет.
Замотав голову Лефлера тяжелым полотенцем, Роза приступила к бритью.
Острая бритва заскользила по намыленным щекам, и Рино отвлекся, размышляя, где теперь можно найти Биргит. Возможно, в «Ролтексе», ресторане для любителей морской кухни, а может, в «Ургуссе», где подавали непрожаренные бифштексы.
Вскоре бритье было закончено, и Рино зажмурился, когда Роза стала яростно опылять его спреем.
– Спасибо, спасибо, дорогая, – защищая лицо перебинтованной ладонью, сказал Рино. – Вот тебе за работу.
Лефлер бросил на столик пятьдесят кредитов, в полтора раза больше, чем следовало, и поспешно поднялся с кресла, чтобы не нарваться на предложение о свидании. Сейчас у Рино просто не было свободного времени.
Однако ему пришлось поцеловать Лизи, которая не хотела возвращать ему куртку просто так, безо всякой платы. Впрочем, заштопала она ее очень хорошо, и Лефлеру не было жалко всего лишь одного дежурного поцелуя.
Спустя минуту он уже шагал по площади, выбрав для первоначального обследования ресторан «Ролтекс».
Едва он вошел в зал, в его сторону направился метрдотель, но Рино остановил его жестом, показывая, что сейчас же уйдет. Биргит здесь не было.
Рядом с морским рестораном сверкало вывеской небольшое кафе, и Рино пошел туда, а войдя, утонул в смешанных запахах кофе, ванильного мороженого и табачного дыма, исторгнутого из слабых легких курящих посетителей.
– Желаете порцию «Сливочного поросенка»? – узнав Рино, спросил бармен.
– Нет, Доил. Скажи-ка лучше, не заходила ли сюда девушка в светлом жакетике, темной юбке и...
– Попка, как персик? – уточнил бармен.
– Пожалуй, так, – согласился Рино.
– Одна такая здесь появлялась. Взяла шоколад-но-ромовый буккен и пошла прямо к подъезду «Глобуса».
И бармен указал рукой на прозрачную витрину, через которую хорошо был виден вход в театр.
– Спасибо, дружище, – поблагодарил Рино.
– Не за что, – ответил тот.
15
«И как это я сразу не понял, что она идет в театр, – укорил себя Рино и тут же поправился: – Вернее, не в театр, а к театру. И это после того, как она едва не стала жертвой Молотобойца, а затем еще шарахнула меня шокером».
Возле ярко освещенного подъезда стояло человек тридцать нарядно одетых мужчин и женщин. Чего они ждали, Рино не знал и внимательно посмотрел по сторонам, стараясь первым увидеть Биргит. Нельзя было исключить, что она испугается, если вдруг опознает его.
Снова промелькнула разумная мысль доложить о Молотобойце и возвращаться домой, однако начав это дело, Рино уже не мог остановиться.
«Подожду, пока она встретится со своим парнем, и тогда уйду», – решил он.
Между тем спектакль закончился, и толпа зрителей стала спускаться по высокому крыльцу. Люди были возбуждены и продолжали обсуждать подробности представления.
Водители такси и представители охранных структур тут же предлагали свои услуги тем горожанам, кому добираться домой было слишком далеко.
Рино отошел в сторону и продолжал наблюдать, выискивая Биргит, однако та все не появлялась.
Наконец он смекнул, что, возможно, девушка дежурит у запасного выхода – в том случае, если ждет кого-то из персонала театра.
Лефлер обогнул здание и действительно увидел Биргит, которая разговаривала с какой-то женщиной. Стараясь оставаться незаметным, он подкрался ближе и услышал низкий голос собеседницы Биргит:
– Сейчас он выйдет, милочка. Только смоет грим и сразу к вам...
В голосе незнакомой дамы Рино уловил нотки сочувствия.
– Наверное, он сильно устает? – Послышался мелодичный голосок Биргит, и это было для Лефлера неожиданностью – он еще ни разу не слышал ее голоса.
– Конечно, устает, – с унылыми интонациями произнесла неизвестная мадам. – На сцене ему приходится выкладываться полностью. Чтобы оставаться звездой, нужно не щадить себя.
– Но при этом у него еще хватает сил и чувств так завораживать! Так говорить! – восторженно произнесла Биргит.
– Это неудивительно. Такие молодые девушки, как вы, еще в состоянии зажигать его увядшее либидо.
– О чем вы говорите? – не поняла Биргит.
– Я хочу сказать, милочка, что лучше вам идти домой и не дожидаться этого старого похотливого козла.
– Он... он не козел. Зачем вы так говорите?
– Ну, как угодно, – пожала плечами мадам и, достав сигареты, закурила.
Биргит отошла в сторону, кутаясь в свой жакет и посматривая на отбитые ступеньки запасного выхода
Наконец терпение девушки было вознаграждено и на пороге появился объект ее воздыханий. Несмотря на то что он стоял слишком далеко, Лефлер сразу узнал его. Это был Пьезо Бах, нынешняя знаменитость театра «Глобус», в полицейских сводках чаще именуемый «Артистом».
Артист был любителем скандалов. И недели не проходило, чтобы его с разбитой мордой не приволакивали патрульные бригады. Артиста умывали, оказывали первую помощь и возвращали его влиятельным почитательницам, которые непременно появлялись в участке, едва за их кумиром захлопывалась тюремная дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17