– Были, сэр. – Гольдберг вздохнул. – И это для меня было самым страшным...
– Почему же? Подумаешь – грязь.
– Видите ли, сэр, в детстве меня напугал уж, и с тех пор я боюсь всяких сырых мест, все кажется, что там обязательно могут завестись змеи.
– Ну, тут с этим все в порядке. Никаких «кажется», змей тут больше, чем мух в деревенском сортире, поэтому к ним быстро привыкаешь.
– Что значит – привыкаешь? – Глаза Гольдберга округлились. Он перевел взгляд на Тони и умоляющим голосом спросил: – Сэр, разведчик Симмонс шутит, ведь так?
Тони вздохнул. Запугивать молодого солдата ему не хотелось, но и скрывать правду тоже не имело смысла.
– Видишь ли, Аркаша, – издалека начал он, – в словах Симмонса есть некоторое преувеличение, мух здесь все-таки больше, чем змей.
Реакция новичка была неожиданной – он попятился, ударился спиной о стенку оружейного шкафа и сполз на пол.
– Я... Я не могу так... Я не смогу здесь... Моей маме обещали, что обо мне позаботятся. Мне казалось, что страшней учебки уже ничего не будет, а тут – змеи!
Джим с Тони переглянулись. Это был не просто страх, а какое-то помешательство. Требовалось срочно найти выход, иначе молодой солдат мог окончательно свихнуться и попасть в дурку.
– К чему эти сопли, парень? Мы научим тебя паре фокусов, с которыми тебе не будут страшны никакие змеи. Правда, Тони?
– Правда, Джим.
– Какие фо... кусы? – Гольдберг всхлипнул.
– Нужно просто напутать змею, как это делает разведчик Краузе.
– Как же он их пу... гает, сэр?
– Он откусывает им головы.
– Головы?.. Откусывает?.. – На лице Гольберга проступила страдальческая гримаса. – Как же это возможно? Вы не шутите?
– Да он тебе завтра сам все и покажет, – пообещал за друга Тони. – Правда, Джим? Покажешь ведь?
«Вот гад», – подумал Джим, а вслух сказал:
– Конечно, дружище, почему не показать.
Гольдберга подняли с пола и прислонили к столу, он начал понемногу приходить в себя
– Тебя кто в армию-то запихнул? – сочувственно глядя на новичка, спросил Джим.
– Дедушка сказал маме, что я нюня... Что мне не помешало бы пожить настоящей мужской жизнью, это поможет мне сформироваться как личности...
– И ты по собственной воле сразу подмахнул контракт?
– Нет, мне предлагали двухлетний в полицейской части на Бонзене, но я решил сделать дедушке с мамой приятное и выбрал пятилетний контракт – чтобы сформироваться покрепче. Мне говорили, что будет трудно, но я представлял себе это иначе... Как вы думаете, я могу отказаться от всего этого, а?
Гольдберг переводил полный надежды взгляд с Джима на Тони и обратно, а они отводили глаза. Когда-то и им хотелось бежать от этого кошмара, однако потом служба затянула, стало даже интересно, да и люди во взводе были – друг за друга горой.
– Ты не спеши с выводами, боец, – начал успокаивать его Тони. – Мы все через это прошли, до слез было обидно, что попали на эту базу, но потом понравилось.
– Так уж и понравилось? – недоверчиво спросил Блохин, молчавший все это время.
– Представь себе, научились стрелять, бросать гранаты с отскоком от дерева.
– Это как? – сразу заинтересовался Блохин, Гольдберг тоже навострил ушки.
– О! Это особое искусство, из подствольника так не выстрелишь. Если противник прячется за деревом и считает, что все в порядке, ты бросаешь гранату так, чтобы она отскочила от соседнего дерева прямо мерзавцу под ноги.
– Да неужели такое возможно? – не поверил Гольдберг.
– А вот я тебе это сам завтра покажу! – легко согласился Джим. Бросать гранаты было куда проще, чем откусывать змеям головы.
– И часто вы этот прием применяете, сэр? – спросил Блохин.
– Не очень, однако в «отбое» это может здорово пригодиться.
– А что такое «отбой» ?
– «Отбоем» называется боевая операция по вызволению окруженных разведчиков.
– И часто случаются «отбои», сэр?
– Раньше случались, но теперь здесь тихо, – ответил Джим, а про себя подумал: «Надолго ли?»

18
Занятие прервал сержант Рихман, появившись в арсенальной. Он проверил, как почищены автоматы Джима и Тони, а затем сообщил, что их ждет капитан Саскел.
Поднявшись на второй этаж, приятели были вынуждены подождать у двери – капитан говорил с кем-то по телефону.
– Заходите! – крикнул он через минуту. Джим и Тони вошли, следом за ними появился сержант Рихман.
– Рассаживайтесь, господа разведчики, – милостиво разрешил Саскел. Сам он занял место за письменным столом и с минуту смотрел в узкое, закрытое бронированными жалюзи окно. – Есть хорошая новость, – сказал он наконец. – Базу за Селиманом начали восстанавливать.
– Это неплохо, – кивнул Рихман. До штурма Двадцать Четвертой базы за Селиманом располагалась авиабаза «Мальбрук», на которой базировались штурмовики. Иногда они здорово помогали пехотинцам из Двадцать Четвертой, но авиабазу вместе с техникой сожгли мятежники, сумевшие под покровом густых лесов развернуть взлетные площадки для миниатюрных штурмовиков с вертикальным взлетом. Расправившись с воздушной поддержкой, мятежники двинули силы на Двадцать Четвертую базу.
– И много у них теперь машин, сэр? – поинтересовался Тони.
– Пока только два «Дакара».
– «Дакары?» – переспросил Рихман. – Это же большие штуки, если я не ошибаюсь.
– Не ошибаешься, «Дакар» – фронтовой бомбардировщик.
– Но что он здесь будет делать? Швырять бомбы в десять килотонн?
– На языке штабистов это называется «адекватная реакция на усложнение обстановки».
– Я так понимаю, сэр, будет и плохая новость?
– Не то чтобы плохая, но и не хорошая. Разговорился один из пленных – спасибо Симмонсу. – Капитан посмотрел на Джима. – Твой метод сработал – разагитированные партизаны подействовали на этих двоих, как асфальтовый каток на лягушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17