– Выпускаем кукол, – отдал Ивлев необычный, но ставший уже традиционным приказ.
В иллюминаторах самолета погас свет, и в диспетчерской повисла напряженная тишина.
– Радиосвязь с кабиной, – приказал Борис.
– Связь молчит, – ответил связист аэропорта.
– Плохо.
– Мы направили на иллюминаторы самолета дистанционные микрофоны и лазеры, – сказал Ивлев.
– Так какого черта не включаете?! – рявкнул Борис.
– Они включены, – возразил Ивлев.
– Но там тихо, как в могиле, – негромко заметил «южный» координатор. – Мы опоздали?
– Нет, просто «Водолей» подбирает исполнителей, – воспользовался возможностью отличиться координатор за пультом. – Редкое явление, но когда работаем без подготовки, такое случается.
– А если Система выберет самих террористов? – задумался «южный». – В последнее время приемники ее сигнала имеют даже дети…
– На этот случай есть операторы, – вежливо возразил Ивлев. – В их задачу как раз и входит корректировка действий Системы. Они не допустят подключения к ней злоумышленников. Я думаю, они выберут кого-то из членов экипажа.
– Первый и третий операторы вошли в контакт, – доложил младший координатор. – Второй тоже! Можно начинать.
– Пошли! – дал отмашку Ивлев.
В ту же секунду динамики громкой связи разорвали тишину диспетчерской десятками голосов. Пассажиры кричали, слышалась какая-то возня и неприятные хлюпающие звуки. В иллюминаторах сверкнули несколько вспышек. Это обстоятельство заставило Ивлева насторожиться, но никаких выстрелов за вспышками не последовало. Видимо, это было что-то другое. Террористы, конечно, утверждали, что вооружены пистолетами, но верить им не следовало. Даже после того, как в самолете что-то подозрительно сверкнуло.
– Если это было какое-то бесшумное оружие… – начал было «южный».
– Даже бесшумные пистолеты издают характерный звук, – возразил Борис. – Максимум, что есть у террористов, – ножи.
– Но что-то же там сверкнуло. Да и стюарда они убили выстрелом в затылок.
– Разберемся позже, – отмахнулся Борис. – Тем более больше не сверкает…
Постепенно панические крики и визг слились в сплошной хриплый вой. Пассажиры были на грани сумасшествия.
– Может, им посветить чуть-чуть, – предложил младший координатор. – Прожекторами. Иначе совсем тронутся. Темнота и монстры, рвущие людей в клочья… это не каждый выдержит.
– Если они увидят «побочный эффект» во всей красе, будет еще хуже, – ответил Ивлев. – Передай операторам, чтобы опустили на иллюминаторах шторки.
Он повернулся к своему заместителю.
– Буер, скажи аэродромным техникам, пусть подгоняют трапы и цепляют тягач. Основную группу на борт, вторую и третью – в оцепление. В самолет не пускать никого, кроме своих. Даже чекистов!
– Есть, – Буер неслышно выскользнул из диспетчерской.
Ивлев обернулся к Борису и «южному».
– Сейчас выгрузим пассажиров в автобусы и отгоним самолет в ангар.
– Не лучше ли выпустить граждан внутри ангара? – засомневался «южный».
– Это означает продержать пассажиров в самолете лишние полчаса, – возразил Ивлев. – Нельзя так с людьми…
– Все правильно, – поддержал оперативника Борис. – Чем меньше они там пробудут, тем меньше расскажут. Отвезите заложников в зал для важных персон, и пусть с ними поработают психологи и следователи. Заодно и одежду в порядок приведут.
– Заодно и обыщут, – в тон ему добавил «южный». – У меня появилось одно нехорошее подозрение насчет этих вспышек…
– Фото? – предположил Борис.
– Вот именно, – согласился координатор. – А нам это надо?
– Чекисты будут против, – заметил Ивлев. – Это же их работа.
– С Конторой я все улажу, – пообещал главный. – Не в первый раз.
Черные тучи над аэропортом принимали форму перевернутых гор, с провалами «ущелий» вверх и толстыми щупальцами «вершин», направленными вниз, будто бы собирался сформироваться торнадо не меньше чем пятой, максимальной, категории. Дождь хлестал все сильнее, но гром доносился откуда-то издалека, с периферии грозового фронта, а молний вовсе не было видно, одни отблески. От ударов частых тяжелых капель трап гудел, как перетрудившийся барабан.
– Граждане, выходим организованно, без паники, не забывайте свои вещи…
Оцепление набросило капюшоны однотипных полупрозрачных плащей, а многие из стоящих у трапа людей раскрыли зонты. Лавров чуть задержался на верхней площадке, глубоко вдохнул и быстро спустился вниз. После духоты и тошнотворного запаха в салоне свежесть обыкновенного дождя казалась чудом. Свет прожекторов, отблески в лужах, сверкающий, словно антрацит, мокрый асфальт, тяжелые дождевые капли, голоса, мельтешение лиц… Голова кружилась и без них, а с ними и вовсе хотелось сесть прямо на ступени трапа и забыться. Нервное напряжение не отпускало, хотя кошмар остался позади, теперь это было понятно. Владимир прижал к животу сумку и оглянулся. Следующий пассажир появился на трапе, только когда Лавров ступил на землю. Странные вежливые люди в строгих костюмах были неумолимы и выпускали людей по одному. Плотная очередь рыдающих, подавленных, подвывающих от ужаса или стиснувших зубы пассажиров – каждый реагировал на произошедшее по-своему – толкалась и тряслась в проходах между рядами кресел, словно по ней пустили ток. Лампы в салоне так и не включили, но даже в жалких люксах забортного света, пробивающегося сквозь пластиковые шторки, были видны и огромные темные кляксы на стенах, и брызги на белоснежных салфетках подголовников. А еще многие пассажиры никак не могли стереть липкие брызги с лиц и одежды, размазывая их вместе с собственными слезами и соплями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9