И этот запах… Лаврова передернуло. Кондиционеры выключились сразу после того, как заглохли двигатели, и в спертом воздухе запах крови был особенно насыщенным, каким-то густым и вязким. Владимир точно знал, как пахнет кровь и развороченные внутренности. Но когда он сталкивался с этими ароматами в прошлом, их обязательно сопровождала гарь и пороховой дым. Теперь к запаху крови присоединялась только углекислотная духота и запах страха.
– Пройдите в автобус, – чьи-то руки направили Владимира в нужную сторону.
Он перехватил сумку поудобнее и запахнул полы легкой куртки. Автобус был почему-то не аэродромным, а обычным, и в нем оставалось всего одно свободное кресло. Когда Лавров поднялся в салон, двери закрылись, и автобус покатил к терминалу, а на его место тут же подогнали другой. «Хотя бы здесь без толчеи и паники, – мелькнула мысль. – Психологически сделано верно. Соображают… А везут наверняка в отдельный зал. Для подробной беседы и досмотра…»
Лаврова мысль о досмотре почти не взволновала. Ничего особенно при нем не было. Вернее, почти ничего… В сумке поверх вещей лежал фотоаппарат. Обычная «мыльница». Полный примитив, разве что с автоматической перемоткой. Владимир сунул руку в сумку и, нащупав аппарат, нажал кнопку. Пленка была всего на двенадцать кадров и смоталась быстро. Лавров, так же на ощупь, открыл фотокамеру и вынул пластиковый цилиндрик. Эту пленку следовало сохранить во что бы то ни стало. Чутье репортера подсказывало Владимиру, что правду об этом освобождении никто не расскажет. А раз так, на пяти кадрах уникального фоторепортажа о немыслимом бое и его последствиях можно будет заработать неплохой капитал. И даже очень неплохой капитал. Надо только придумать, как сохранить пленку.
Автобус остановился вплотную к дверям зала для приема особо важных персон, и сопровождающий пассажиров человек в штатском предложил всем по одному пройти в терминал. Лавров взглянул в окно и увидел, что со стороны зала прилета идут какие-то энергичные люди. Судя по каменным лицам, намерения у них были также самые решительные. Надвигался явный скандал. Будет он долгим или угаснет после первого же выпада-ответа, Владимир гадать не стал. Он вне очереди протиснулся к дверям и вышел из автобуса.
– Всем оставаться на месте! – крикнул один из приближающихся людей.
– Не задерживайтесь, проходите в помещение, – негромко приказал сопровождающий непосредственно Лаврову.
– Стоять, я сказал! – рявкнул все тот же «штатский».
Владимир сделал вид, что колеблется, и шагнул в сторону, к двери в общий зал вылета. От «вип» – выхода ее отделял всего один трехметровый стеклянный пролет. Все внимание подошедших людей было сосредоточено на конвоире и выбравшемся ему на подмогу водителе автобуса. Лаврову удалось незаметно отойти и подергать дверь. То ли по случайности, то ли в связи с экстренной ситуацией она была не заперта. Владимир обернулся. Дежурная в синей униформе, с зонтиком в одной руке и приемопередатчиком в другой оживленно беседовала с милиционером. Непосредственно возле тамбура расположились скучающие пассажиры задержанных рейсов. Трое из них стояли совсем близко, украдкой смоля сигареты и выпуская дым в открытую внутреннюю дверь тамбура. Лавров немного приоткрыл наружную створку и осторожно протиснулся в щель. Ближайший курильщик в почти такой же, как у Лаврова, темно-зеленой куртке стоял буквально в шаге, но смотрел внутрь зала вылета, на экран телевизора. Там показывали прямой репортаж об освобождении заложников. Журналистов на поле не пускали, и репортаж они вели из-за забора, но их позиция все равно была лучше, чем у пассажиров, запертых в зале вылета. Его окна и стеклянные двери выходили на другой участок поля, а выглянуть из тамбура пассажирам, видимо, не позволяла внутренняя Дисциплина. Или присутствие в зале милиционеров. Да и дождь лил так, что ничего не разглядеть… А о том, что к соседнему залу подрулил автобус с первой партией освобожденных, они не догадывались.
Владимир осторожно прикрыл за собой дверь и украдкой взглянул на весьма напряженно беседующих мужчин у автобуса. Как назло, именно в эту минуту налетел порыв ветра, и дверь за Лавровым предательски хлопнула, задребезжав всеми стеклами и алюминиевыми уголками. Реакция конвоиров и людей, с ними спорящих, была быстрой и на удивление единодушной. Они прошли в тамбур и прижали Владимира к внутренним дверям. Лаврову ничего не оставалось, как сунуть кассету куда-то в складки одежды ближайшего курильщика.
– Пройдите, пожалуйста, в соседний зал, – крепко взяв Лаврова под локоть, предложил сопровождающий.
– Да все в порядке, – Владимир слабо улыбнулся. – Я на такси и домой…
– Вы живете в этом городе? – удивился один из людей в штатском.
– Нет, – Лавров понял, что сболтнул глупость, и покраснел.
– У вас эмоциональный шок. Наши специалисты окажут вам помощь, – конвоир настойчиво тянул его на свежий воздух. – Пройдемте…
Владимир попытался высвободить руку, но мужчина держал крепко и не просто так, а особым образом – в миру это называлось болевым захватом. Лавров не стал проверять, насколько это больно, и покорно поплелся в зал для «вип» – персон.
– Ой, что тут… что такое? – запричитала подлетевшая дежурная.
– Двери надо запирать, вот что, – буркнул один из мужчин и, обращаясь уже к конвоиру Лаврова, заявил:
– Мы все равно получим разрешение, Буер! Твой Ивлев нам не указ!
– Вот когда получите, тогда и приходите, – отрезал сопровождающий. – А если вам Ивлева мало, можете к Борису Михалычу обратиться.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9