Почти к
аждый день хватаешь мои очки и делаешь вид, что сломаешь их. Ты уже много р
аз хватал мои тетради, мало того, что ты их читаешь, читай на здоровье, но ты
угрожаешь мне разорвать их. Ты ведёшь себя как мой враг. Потому я не хочу ж
ить с врагом».
«Вот подселят тебя к двум чеченам, они тебе покажут. Администрация объяс
нит им, что ты председатель Русской националистической партии, и я тебе н
е завидую… Лимонов».
«Вряд ли два чечена окажутся такими же злобными как ты один».
«Лимонов, Ц сказал он и взял меня за локоть. Я тебе клянусь, что не буду хва
тать твои очки и тетради. Давай поживём вместе. Мне тоже не улыбается сиде
ть со зверьками. Идёт? Остаёшься?»
«Не знаю, Ц сказал я. Ц Лучше уйти. Ты не сдержишь своих слов».
«Клянусь», Ц сказал он.
УДО, Ц хотел добавить я. Поклянись Условно-Досрочным Освобождением, но н
е стал. Я вспомнил, что всё же у нас с ним бывали и нормальные уютные момент
ы. Когда мы мыли головы и поливали друг другу на голову воду из чайника. Ко
гда тёрли друг другу в бане спины. Или когда я читал ему куски из романа Ум
берто Эко «Имя Розы». Или когда он читал мне статьи из ментовской газеты «
Московская правда». Был и противный момент: однажды он попросил меня выд
авить ему прыщ на спине. Я взял два клочка бумаги и выдавил. Во, мерзость!
Со мной ему было неплохо. Партия загоняла мне сытные дачки: сало, колбаса,
овощи и фрукты. Я с ним делился. Он узнал от меня много нового о Сербии, Амер
ике, Франции. И хотя он старательно демонстрировал обычное для криминала
похуительство, кричал, что ему всё равно с кем сидеть, думаю, он лгал. Со мно
й ему было интересно. Он явно был на голову выше своего обычного окружени
я. Он с презрением говорил обо всех, кто его окружал в прошлом: о подельник
ах, о своей подруге-толстушке. Он был энергичный человеконенавистник-пр
актик. По моторности своей он приближался ко мне. (Мой следующий сокамерн
ик молодой бандит Мишка называл меня: «Энерджайзер»!) Он никогда не пропу
стил прогулки. Он начинал мечтать о прогулке с вечера. Вечером он как осте
рвенелое животное трепал своё тело бесконечными сериями по 50 отжиманий
, 30 секунд хриплого перерыва, потом ещё 50 отжиманий. И ещё, ещё, ещё… Он хрипел
, храпел как кабан, едва не валился с ног. Закончив, он долго рассматривал, с
тоя на моей шконке, фрагменты своего тела в зеркале. Беспокоился, увеличи
лись или не увеличились его мышцы. Мышцы, объём Минотавра, вот что его бесп
окоило. Он хотел оставаться грозным Лёхой, истязателем сокамерников, сук
ой из сук. Он несколько раз определял себя: «бродяга, без родины, без Флага
». Тут он не кокетничал. Родины у него не было, также не было и флага Ц воров
ской мир был его врагом, но и ментовский не был другом. Одинокий Каин, Ц во
т кто он был.
Он превратил себя в целый мир, его единственная особь сделалась для него
человеческим обществом. Он был себе сам Армия, правительство, совесть, мо
раль и Родина, и Флаг. Презираемый следователями, ненавидимый своими жер
твами, воровской мир ждал его, чтобы наказать. Лёха был сверхчеловек. Впол
не в духе своей личности он однажды и сказал мне, что ни перед кем кроме Бо
га не преклонит колени. Его тело было его способом борьбы с миром. В углу, п
од окном, подмяв щекой подушку, один глаз его бодрствует, я вижу Минотавра
, серая щека подмята. Мой личный истязатель застыл навеки.
Признаюсь, поначалу он бросал меня в панику. Но наслушавшись от него повт
оряемых кошмаров я окреп и свыкся с кошмарами. Сцену на дальняке я пережи
л. Я её освоил. И стал отвечать ему, что по методу японского монаха самурая
Дзётё Ямамото я верю, что «путь самурая есть смерть». Что я долгие годы при
учал себя ко всевозможным смертям: к смерти от пули, к смерти в горящем авт
омобиле, от ножевых ранений, к смерти от удушья, к смерти повешенного и к с
мерти от голода, к смерти утопающего и к смерти упавшего из окна. Что многи
е годы по методу Дзётё Ямамото я репетировал эти смерти в уме. В деталях, ч
то я уже испугался им. И не боюсь. Он сказал, что меня заразят СПИДом, и этой
смерти я не репетировал. Он был прав. Я даже рассмеялся. Насколько изобрет
ателен он был, одинокий Каин. А он улыбался кабаном.
«Хорошо», Ц сказал я. «Когда я писал свою знаменитую, скандальную книгу в
Нью-Йорке, я на тюремную мораль в русской тюрьме не рассчитывал. Иначе не
назвал бы героя своим литературным псевдонимом. Каюсь, хотел создать вок
руг книги скандал. Я не подозревал, что скандал мне дорого обойдётся, что э
та моя книга будет преследовать меня всю мою жизнь. Но вот так сложились о
бстоятельства. Если б знал, где упадёшь, соломки бы подстелил. И что теперь
делать, Алексей, подскажи. Вот я вхожу в камеру и что делать?»
«Иди к смотрящему, назови себя. Хорошо бы, чтоб тебя под защиту взяли».
«Крышу что ли попросить?»
«Вот если бы я с тобой на зону заехал», Ц задумчиво замечтался Алексей. Н
о очевидно тотчас понял несбыточность своей мечты. Я подумал, что я не смо
г бы защитить его от заточки, а сам как нибудь отмазался бы от обвинения, п
очему у меня главный герой участвует в прелюбодеянии с лицом чёрной расы
. Суку же ничто не спасёт. Может его и не убьют, но жизнь его на зоне будет су
ровой. «Но ты не беспокойся особенно. Тебя конечно на ментовскую красную
зону отправят. Будешь там каким-нибудь библиотекарем», Ц он вдруг сдела
лся погано-враждебным. «Дадут в руки метлу и поставят под окно начальств
а Ц подметать».
Доследование по Лёхиному делу, конечно, не имело места. Вне сомнения Лёху
давно осудили. Без сомнения, одинокий Каин, он сдал всех своих подельнико
в и работал сукой уже в Бутырке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115