Бурыгина, не
сдержавшись, избили во время допроса сотрудники ФСБ, и он скончался всле
дствие полученных травм, Ц таково моё мнение. Ведь 29 марта, вечером, обвин
яемый Карягин Д.В. на дополнительном допросе дал, наконец, нужные следств
ию показания против Савенко /Лимонова/ Э.В. Ц руководителя партии. Нужно
было быстро подкрепить эти показания, чтобы арестовать меня. (Ведь засыл
ка А. Степанова из Уфы в штаб с «добровольцами» и обыск, произведённый 30 ма
рта, накануне в г. Новосибирске не принесли следствию результатов). В этих
условиях Бурыгин, офицер-пограничник, ездивший со мной на Алтай, возможн
ый военный руководитель «заговора», который ФСБ хотела раскрыть, предст
авлялся самым интересным объектом для следствия. Особенно, если учесть,
что на одной из аудиокассет, имеющихся в распоряжении следствия имелся с
ледующий короткий, но крайне «подозрительный» разговор между мною и Еле
ной Боровской. Привожу его текст по 4 тому у/д №171 (листы со 186 по 200).
Пишет слушающий Волков: «Елена сообщает, что партия „Русское Возрождени
е“ пригласила их к участию в совместном проведении шествия на Пасху, 4 апр
еля, уточняет, что „Русское Возрождение“ вышло на них через Бурыгина».
Э.В. И всё тот храм караулит?
Е. Да, всё там же.
Э.В. И что он?
Е. Сидит в сторожке.
Э.В. Как у него настроение?
Е. Тихое достаточно, но кроме своих полезные дела он делает.
Э.В. А ты его не увидишь?
Е. Я надеюсь, я его завтра увижу.
Э.В. Тогда спроси его по возможности это самое достать. Он когда-то кое-что
нам приносил. Скажи, что я просил.
Е. Хорошо.
Э.В. Только имеется ввиду, не вот эти фиговины, а …
Е. Ну да, вот эти вещи. Ладно".
Покойный Александр Бурыгин был крайне гордым и упрямым человеком. Помню
, как в поезде «Душанбе Ц Москва» в июне 1997 года узбекские пограничники хо
тели снять с него принадлежащие ему камуфляжные брюки, дабы конфисковат
ь их. Майор наотрез отказался отдавать брюки или даже расстегнуть их, хот
я ему и всем нам (нас было несколько человек) пригрозили, что высадят и зад
ержат. От узбекских правоохранительных органов ничего хорошего ожидат
ь не приходилось, это мы знали. Можно было всем оказаться в арыке в качеств
е неопознанных трупов. Такие случаи бывали даже с солдатами 201-й дивизии, п
отому с давних пор они никогда не пользуются поездом. Летают. Мне стоило б
ольшого труда заставить майора тогда снять брюки. (По-моему он их так и не
отдал.) Я могу себе представить, что он с большой лёгкостью послал подальш
е следователей ФСБ. И поплатился. Как бы там ни было, у него было здоровое с
ердце.
24. Из Новосибирска в Барнаул мы доехали на автобусе. В Барнауле подобрали
шофёра Алексея Голубовича. Откопали прозимовавший здесь «УАЗик». Пришл
ось его основательно ремонтировать. Я и Голубович жили в гостинице «Цент
ральная», Акопян у приятелей, а затем в гостинице «Сибирь». Он всё время от
лучался по каким-то делам под предлогом дружбы с Ю. Абрамкиным.
Наконец, 5 апреля мы выехали рано утором. Свет в гостинице был отключен. Вы
ехали из города. Снега здесь уже таяли. В дороге, где-то на полпути, мы наткн
улись на одном из перевалов на С.А. Пирогова, направляющегося в село Банно
е. Очевидно, его вызывала туда ФСБ, поскольку вероятность такой встречи: д
ень, час и та же дорога, крайне незначительна. Город Барнаул и село Банное
разделяют 600 км опасной дороги, проходимой далеко не всегда. Пирогов остал
ся в селе Банное, мы поехали на пасеку. Отъехав с километр от маральника, м
ы застряли в снегу. Откопать машину было невозможно, так как внизу, под сне
гом стояла вода. «УАЗик» сел брюхом. Это означало, что с погодой мы опоздал
и. В ночь с 5-го на 6-е апреля нас вытащил трактор из села Банное.
7 апреля рано утром сводный отряд ФСБ и милиции ворвался на пасеку. Обыск с
собакой и миноискателями продолжался весь день. Не было найдено никаког
о оружия, даже ржавого ножа. (Впоследствии, 20 июля 2001 года, бригада следовате
лей вторично перелопатила с собакой и миноискателями целый гектар пасе
ки. И опять безрезультатно).
«Что будешь делать, Эдуард, если мы тебя отпустим сегодня?» Ц вдруг поинт
ересовался подполковник Кузнецов, когда мы оказались в избе, где мы с реб
ятами провели ночь, и где среди разгромленных кроватей и одежды майор Юс
уфов составлял протокол обыска. «Решу, когда отпустите», Ц сказал я. Я зн
ал, что меня не за что задерживать, но также сомневался, что отпустят. На са
мом деле именно в этот момент действия ФСБ перешли границы всякой законн
ости и стали правовым беспределом. Сам Кузнецов не мог решить эту пробле
му, но в этот момент он предполагал, что меня не арестуют, а отпустят. Явивш
ись силою двух взводов, они предполагали найти здесь партизанскую базу,
но не нашли.
Но я забежал вперёд. Тогда, ранним утром 7-го апреля, выгнав нас полуголыми
на мороз (выволокли, избивая, если быть точным, офицеры ФСБ), затем содержа
ли меня и ребят в старой бане и по очереди выводили на допрос, сопровождая
вывод обыкновенными побоями. Меня лично не били, но мне пришлось в частно
сти вступиться за Д. Бахура, которого стали избивать у меня на глазах, несм
отря на то, что у него, после травмы и операции на мозге, отсутствовала час
ть кости черепа. Акопяна тотчас увели, и всё время содержали где-то отдель
но. Он присоединился к нам только тогда, когда нас стали выводить с пасеки
. (Кстати, протоколы тех первых допросов на пасеке не приобщены к делу).
К ночи 7 апреля нас доставили в село Усть-Коксу и поместили в ИВС. Меня и, на
сколько я знаю, Аксёнова не допрашивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115