30 и возвращае
тся часов в двенадцать, и остающиеся полтора часа до обеда он в буквально
м смысле сидит у меня на голове. Потому что он включает радио, пытается ход
ить по камере, обсуждать со мной содержание «Московской правды», обижает
ся, если я отмалчиваюсь. Лучше бы спал, с тоской думаю я. Между тем на самом д
еле я раздваиваюсь. Мне и хочется, чтобы он спал до обеда, и нет. Поскольку с
лушать его зубовный скрежет и жить в молчании от подъема с 6 утра до 13.30, то ес
ть семь часов с лишком, муторно. Полезно для моего творчества, но тошно, ос
обенно скрип зубов и трупик Мишки, валяющийся на шконке под окном перено
сить трудно. Так что я раздваиваюсь во мнениях.
Сокамерники в тюрьме Ц одно из наказаний. Тем более когда их всего один и
ли два. Ты живёшь с ними вынужденно в такой же близости как с родителями и
детьми в одной тесной клетке. Ты их не выбираешь, тебе их выбрала админист
рация. Ты снимаешь при них штаны, садишься голым задом на дальняк, они садя
тся перед тобой, хочешь ты или не хочешь. Вначале я отворачивался, когда Ми
шка мыл член над дальняком. Мишка был Ц лёгким наказанием. Я думаю, он был
лучшим из возможных сокамерников, в то время как Лёха был худшим. (Но в рез
ультате я позднее пришёл к выводу, что Лёха был для меня нужнее, здоровее и
полезнее Мишки. Леха закалил меня, своими попытками «закошмарить» меня,
а Мишку я легко одолевал). А если определить их точнее, они были противопол
ожными полюсами: Леха Ц злобно отрицательный тип. Мишка Ц положительны
й. Мишка умненький модный младший брат бизнесмен, легкий, несмотря на вор
овской ход, уживчивый. Просыпался он, правда, ужасным: опухшим, смурным, с р
асшлепаным носом. По мере приближения вечера он хорошел.
К 13.30 или к 14 часам подкатывает тележка баландерши. Кормушка открывается
. Zoldaten спрашивает: «Обедать будете?» Вместо ответа ставлю на кормушку миску.
Уже по количеству наливаемого из ополовника в миску можно получить пред
ставление о качестве продукта. Если налили много супа Ц значит суп или щ
и Ц дерьмо, одна вода. Тогда я сливаю треть воды в раковину. Малая порция б
езошибочно свидетельствует о хорошем качестве продукта. Получив обе ми
ски, хлеб и две мензурки сахара, опрокинутые в банку из-под майонеза, выно
шу дубок в проход между шконками. Ставлю его узким концом к кровати сокам
ерника: «Мишаня, кушать подано!» Или: «Мишаня, щи тюремные на столе!» Или: «В
ставайте, граф, Вас ждут Великие Дела». Если он не шевелится, я трогаю его з
а плечо. Если делает движение, я оставляю его в покое, усаживаюсь, начинаю
жевать. Если суп особенно жидкий, сбрасываю в него полкубика бульона. За э
то время молодой бандит все же принимает вертикальное положение. На физи
ономию его лучше не смотреть в этот момент, а то будет потом противно полд
ня. Это физиономия человека, находящегося в заключении уже три года и еще
не осужденного. К тому же на ней запечатлен шок мирного сонного рассудка,
возможно видевшего только что полевые приятные лесные детские сны и очн
увшегося в тюрьме! Обнаружившего себя в тюрьме! Я встаю и выворачиваю рег
улятор громкости радио над дверью. Я знаю, чем я рискую, но безмолвие склеп
а заебало меня! Если это не «Европа Ц плюс» то это «Авто Ц Радио» или в лу
чшем случае «Русское Радио». Репродуктор выдает: «По ночному небу/ По ноч
ным проспектам/ Убегает счастье/ Убегает лето/ Позовёт куда-то/ и опять об
манет/ Только тот кто любит/ Ждать не перестанет…»
Все перестали нас ждать. Месяца два назад адвокат сообщил молодому банди
ту, что его жену видели с мужиком и совсем не за чтением деловых бумаг. А не
делю назад судьба нанесла Мишке и вовсе удар по печени. Его любовница, чеч
енка, изменила ему в Ростове-на Ц Дону с человеком, который знает Мишку! Н
о этот пацан не представлял себе, что имеет дело с любовницей Мишки. Так ка
к тот пацан, как и Мишка, придерживается воровского хода, то он счёл разумн
ым сам написать Мишке и сдать ему его любовницу. Честно, конечно, поступил
этот пацан, повинился, признался, что не знал ведь. Но, блин, лучше бы скрыл,
нарушив скрижали воровского хода. Потому что Мишка теперь чахнет на глаз
ах.
К тому же получилось так, что он опозорился передо мной. Он два вечера посв
ятил женщинам, уча меня уму-разуму. Понятиям воровского хода о женщинах. Р
ассказал, что жена вора Ц это его друг, что только страх и зависимость и д
ети заставляют женщину быть верной. И что эта зависимость и этот необход
имый страх есть у женщин воров. Что на свою жену он может положиться. Что ж
ене он нужен любой, даже только что явившийся от любовницы. И что пока он в
тюрьме он спокоен. У него есть жена и сын, верное ему гнездо, где его ждут. Я
же говорил ему разумно, основываясь на личном опыте 58 лет, что ничто не смо
жет удержать женщину. Ни семья, ни ребёнок, что ожидать верности от такого
существа как женщина неразумно и нелогично. Что это никогда невыросшие д
ети, и любой, если умело взяться, может взять их «на ручки».
«Я не хочу в твоём возрасте быть похожим на тебя! У тебя никого нет! У тебя н
ет семьи и детей!» Ц кричал вошедший в роль учителя Мишка. Я легко париров
ал удар: «У меня есть мои книги, они относительно бессмертны. Книги не могу
т предать меня и изменить мне. У меня есть моя Партия, я необходим Партии к
ак отец-основатель, генератор идей и гуру, как знамя, как жертва в настоящ
ем моём положении. Потому Партия будет мне верна», Ц утверждал я.
И вот Мишка получил. Воровской ход, блин. Покорная жена. «По ночному небу/ Т
олько тот кто любит/ Ждать не перестанет».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115