«У нас пацан везде за отцом следу
ет, чуть подрос. Отец играет в карты, ругается, рассказывает истории, как о
н там подрался, здесь подрался. Хвалится дракой. Это откладывается в памя
ти чеченского мальчика. Чеченского мальчика воспитывает отец…»
По радио сообщают, что в Курчалоевском районе погиб Салман Абоев, полков
ник-мент. «Вот, эта сука погибла, хорошо!» Ц радуется Аслан. «Это Кадыров с
делал его полковником, какой он полковник… Вор он. Дом отстроил себе, Ц м
рамором украшен. Сын ездил в школу за 200 метров в джипе „Гранд-Чероки“. Сына
школьники один раз взорвали, бросили гранату в джип».
«Я считал, что хоть вы друг за друга, чеченцы, а вы враждуете как русские».

«А мы друг за друга. Те, кто солдаты, подчинённые им всё прощается. Виноват
только лидер. Тот, кто главный, ну, может, второй человек наказывается, ост
альные чеченцы Ц братья». Из рассказов Аслана вырастает чеченское обще
ство Ц крайне консервативное, даже реакционное. Где брат не может увиде
ть даже кусок обнажённой кожи сестры. Одновременно это храброе общество
. Наказ чеченских командиров своим бойцам звучит примерно так: «Попадёте
в плен, будут пытать, не молчите, называйте командиров. Меня называйте! Ес
ли не скажешь, русские убьют тебя. Мы Ц небольшой народ. Потому вы должны
беречь себя, чтобы роды ваши продолжались. Особенно молодые, бездетные, б
ерегите себя».
«Аслан, как будет „здравствуйте“ по-чеченски?»
"Много есть выражений. На улице, подходя к незнакомым говоришь «Салям але
йкум» Если встретился с кем-то, то говоришь: «Марш вохыл» или «марш воыл».
Это значит «Проходи свободным!»
«А как будет „до свиданья“, Аслан?»
«Адэкюэль», -жизнь чтоб твоя лучше была"
Слова чеченского языка похожи на французские слова, делаю я вывод. «Марш
» может быть произведено от французского глагола «marcher» Ц ходить, марширо
вать. А какое само по себе пожелание гордое «проходи» или «ходи свободны
м!» Рядом может быть поставлена, впрочем, тоже гордая воровская клятва: «В
ек свободы не видать!»
Когда началась Первая Чеченская война, национал-большевики её шумно при
ветствовали. «Да здравствует война!» Ц был лозунг «Лимонки» №2. Я тогда не
был знаком с Асланом. Я не уверен, что мы убрали бы лозунг, если бы я был зна
ком с Асланом, в конце концов политический лидер себе не принадлежит, и ег
о личные симпатии Ц всего лишь его личные симпатии), но истолковывали мы
бы лозунг по-иному. Это не подлежит сомнению.
Иван с ненавистью смотрит на «талибов» по ящику. «Во, обезьяны!» Я, погляде
в на фотографии лиц, объявленных американцами угонщиками самолётов, уст
ремившими их затем в террористическую атаку на Мировой Торговый Центр, и
мел неосторожность сказать о Мохаммеде Атта, что у него «доброе лицо чел
овека в очках». Иван на взвинченных тонах сказал, что угонщики Ц «больны
е люди». Я возразил: «Эти люди Ц герои, а у тебя, Иван, идеал Ц человек Ц пр
ямая кишка, в рот Ц еда, из задницы Ц дерьмо. Ты не понимаешь, Иван, героизм
а, на хочешь понять, что люди, вонзившиеся в Американские башни, сделали эт
о в особом состоянии духа. Они Ц герои…»
«В атаке, Ц поддержал меня Аслан, Ц даже смерти ищешь. Умереть даже хоче
тся». Я встретил в жизни совсем не много людей, способных отстаивать подо
бную точку зрения. Она не современна и не своевременна в европейском общ
естве. Аслан сделан из того же теста, что и анонимные герои, погибшие в сам
олётах. Он скотовод, человек от кошары и от трактора. Он средневековый Чел
овек. И воин.
Ещё один сон Аслана. «Я бегу, автомат в правой руке, разгрузка Ц в левой. См
отрю конные милиционеры. Я по ним стрельбу открыл. А автомат не стреляет. Б
егу, где бы спрятаться. А там наши чеченские пожарные. Я обращаюсь к ним, Ц
„Спрячьте меня скорее. У меня патроны кончились!“ Они прячут. А я их вовсю
крою, почему они от войны укрылись. Родину не хотят защищать».
Аслан придвигается к чёрному телу телевизора всякий раз, когда говорят о
Чечне или он видит на экране чеченца. Недавние стычки в Гудермесе и Аргун
е дали ему хорошее настроение. Совершив омовение он залезает на шконку м
олиться. «Аллах!» Ц обращается он к Богу.

ТАТУИРОВАННЫЕ ХРИСТЫ…

Преступление Ц одна область реальности, наказание Ц совсем иная облас
ть. Пойманный преступник становится заключённым.
Зэк одет унизительно. Когда анархиста князя Кропоткина привезли в Петро
павловскую крепость в Петербурге, его заставили надеть жёлтый халат и дл
инные зелёные шерстяные чулки. Это было унизительно. Когда меня кинули 9 а
преля в Лефортово, у меня отобрали мои вещи и выдали брюки и куртку Ц темн
о-синего цвета, без подкладки, хлопчато-бумажные. Вызвала эта одежда у ме
ня неприятные ассоциации с робой, которую дают приговорённому к казни на
электрическом стуле. Я быстро, впрочем, уверил себя, что лефортовский кос
тюмчик похож на китайскую крестьянскую робу. Такой носил Мао. Стало легч
е.
Власти всегда хотели высмеять заключённых, унизить их, дать им нелепую о
дежду неестественных цветов. Преступников вываливали в смоле, а затем в
пухе и перьях. Христа везли на осле, усадив лицом назад. Инквизиция одевал
а своих жертв в шутовские колпаки. Если обратиться у Умберто Эко, этот спе
циалист по средневековью приведёт сотни примеров.
В больших тюрьмах в камерах общего режима зэки ходят в трусах. Поскольку
зэков много, воздух раскалён десятками тел, пот льётся ручьями, Можно в ту
алет не ходить, вся выпитая вода выходит через поры. Если зэки одеты, то он
и в банных шлёпанцах, в спортивных шароварах и в футболках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115