И Кузнецов и его з
аплечные перестарались в своём нетерпении. Золотарёв умер от побоев. И т
огда Виктора выбросили из окна. Только что я прочёл в «Коммерсанте», что о
дин из подозреваемых в деле об исчезновении абитуриенток Алтайского ун
иверситета выпал из окна во время следствия. Получается, что у них там в Ба
рнауле модно, чтобы подследственные вываливались из окна. В одном отдель
но взятом Алтайском крае такая мода? Нет, автор книги «Солнцевская братв
а», адвокат, утверждает что выброс трупа из окна Ц любимый метод конторы.
Чтобы замести следы уже происшедшего убийства или пыток.
Машина пожирала мёрзлую ранневесеннюю дорогу, жирофары исправно крути
лись. Всё живое с ужасом прижималось к обочине. ФСБ везёт государственны
х преступников, и главный преступник я.
Кузнецов ехал после отличной отходной пьянки, которую ему устроили в Бар
наульском ФСБ. Я пришёл к этому заключению исходя из состояния Эдуарда В
адимовича, и присовокупив к уликам огромную ногу марала, заднюю ножищу з
амеченную мною в УАЗике, в котором нас доставили в Горно-Алтайск из Усть-
Коксы. Вечер и часть ночи барнаульцы и четверо москвичей бухали водку и ж
рали мясо. Протокол о задержании составлял одинокий непьющий Юсуфов, да
и он исчез быстро. Они праздновали поимку государственных преступников.
На самом деле они жестоко обломились с поимкой. Я сам слышал, как лейтенан
ты ФСБ недовольно обменивались мнениями, закуривая, после того как обыск
на пасеке не дал никаких результатов «Опять неудача!», Ц сказал один дру
гому зло. «Всю ночь не спали, в такую даль тащились… и даже ножа перочинног
о не нашли!»
Кузнецов ехал однако как победитель, переваривал мясо и пережигал водку
. И беседовал со мной как с пленной добычей. Я был у него в меню Ц заключите
льное сладкое блюдо, десерт.
«За что-то я могу тебя уважать, Вениаминыч, ты человек деятельный, не бала
болка, организацию создал. Сопляки, правда, пацаны, но разведка у Вас непло
хая, а вот контрразведка, говно, никакой».
«Никакой», Ц согласился я.
«За что ты нас, Вениаминыч, так не любишь, вот скажи ты мне… Офицеры, где ваш
а честь, ссучились…», Ц процитировал Кузнецов мою антиэфесбешную стать
ю из «Лимонки». «Да ты знаешь, как нас месили все эти годы, как уничтожали б
езопасность государства?»
«Знаю. Реформировали, уничтожали, месили. Я был тогда за вас. И на Западе ко
гда жил, за вас был. Меня ещё в 1975, 6 ноября, когда вышла моя статья „Разочаров
ание“ Ц агентом КГБ стали называть. Теперь вы дождались своего часа… Пр
ишёл, наконец, выходец из вашего круга и теперь вы месите и уничтожаете…»

«А что, не надо было поставить всему этому предел? Разваливанию Державы?»

«Я это говорил, подполковник, уже четверть века, говорил, когда вы труслив
о выглядывали из-за занавесок на „Лубянке“, как ребята из „Памяти“ подог
нали кран и снимают Дзержинского. Надо было быть патриотом в 91, 92, 93 годах, то
гда это было ругательное слово. И я был патриотом вперёд всех вас, до прика
за быть патриотом, когда ваша организация послушно устраивала бархатны
е революции в странах Восточной Европы…»
«Мы не позволили себе вмешаться, когда снимали Дзержинского, потому что
была бы кровь».
Он опять поставил свою кассету «ЧЕКА Ц она была во все века» и попросил о
становить машину. «Вениаминыч Ц чего выпить хочешь?» Он вылез из «Волги
».
«Ничего мне от Вас не надо», Ц сказал я.
«Выпейте, Эдуард Вениаминович, когда ещё придётся» Ц посоветовал Кондр
атьев.
«В Лефортово у нас пища неплохая, сам бы ел, простая, солдатская, но все хва
лят, а вот выпьешь, это уже лет через десять», Ц сказал Кузнецов стоя, у маш
ины и роясь в карманах пиджака, впрочем беззлобно.
«Пива мне купите, бутылку», Ц сказал я.
«Вот это правильно», Ц отреагировал длинноносый тип из Барнаульского Ф
СБ, подпиравший меня справа. Тень падала на его лицо от крыши машины и я ег
о плохо рассмотрел.
Они принесли мне пива, но не предложили мне отстегнуть одну руку из наруч
ника, и я пил, взявши бутылку двумя руками. В любом случае, тесно зажатый в м
оём тулупе между капитаном Кондратьевым и барнаульцем, я не мог ни покач
нуться, ни упасть. Я пил и думал. Я думал о том, что долговязый Кузнецов явно
происходит из семьи, каковую можно определить как советское дворянство,
скорее всего его отец был доктором, дипломатом или учёным. И порода (то ест
ь высокий рост), и словарь, вполне развитой, и манеры, ни ментовскими, ни лох
овскими не назовёшь, всё указывало на то, что он не из простых. Такой себе р
ыцарь ствола и кинжала, Кузнецов незримо бродил в моей жизни по крайней м
ере с февраля 1999 года и вот теперь везёт меня в тюрьму. Хотя между ним и мной
куда больше общего, чем между ним и остальными пассажирами машины Ц его
подчинёнными.
«Поедем или полетим?», Ц спросил я.
«Ну, шутите, Эдуард Вениаминович, конечно, полетите. Вы ещё спросите: По эт
апу поведут? Такой важный преступник как Вы может быть доставлен только
самолётом».
Когда мы приехали в аэропорт, оказалось, что вылет нашего самолёта оттяг
ивается на три часа. Комитетчики по инициативе Кузнецова стали пить водк
у из литровых бутылей. Занося водку и закуску в машину, где мы сидели с под
полковником, разговаривая. Они были как наши слуги. Я сказал, что хорошо бы
передать водки Сергею Аксёнову в другую машину, запаркованную рядом.
«А вот хуя ему, он высокомерный», Ц сказал Кузнецов.
«Потому что не сдал меня вам?»
«Да», Ц односложно ответил Кузнецов. «Не сдал».
Он приказал всем выйти подышать, вынул пистолет и стал опять играться им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115