И начал меня вербовать. «Никак ты меня вербуешь, Михаил?», Ц обратился я к
нему впервые на «ты». «Смотри сюда», Ц к тому времени одну мою руку прист
егнули к дверце машины, а другой я пил и закусывал. Я изобразил всем извест
ный жест: положил одну руку на другую в месте сгиба локтевого сустава. Жес
т этот означает только одно. «И можешь меня на хуй застрелить тут при попы
тке к бегству», Ц добавил я спокойно.
Он разозлился, но потом злиться раздумал. Мы пошли в столовую, где пообеда
ли и выпили ещё водки. Со стороны могло бы показаться, что сидят хорошие др
узья и выпивают, и весело беседуют. Между тем Кузнецов говорил, что мне дад
ут лет 10 или даже 15 и когда я выйду, если выйду, а не загнусь в зоне, то уже и сле
дов не останется от Национал-Большевистской Партии. «И никакой твой Бел
як тебе против нас не поможет, если ты сидишь и думаешь, что сможешь отмаза
ться в суде, Ц сказал он. Ц У нас там такие спецы сидят, что только перья о
т твоего Беляка посыпятся», Ц сказал Кузнецов, имея в виду моего адвокат
а.
Эдуард Вадимович, Ц пухлый капитан, всю дорогу в Барнаул то блевал, то сп
ал на переднем сидении второй «Волги». То есть у него было не мужское здор
овье, водку он держать не умел. В самолёте его определили сесть со мною ряд
ом, он ограждал меня от прохода. Сзади последними поместились Юсуфов и Ку
знецов со своими пистолетами. Кондратьев сел на другом ряду, зажав в угол
Сергея Аксёнова. Вежливый со мной, он буквально каждую минуту шпынял, нае
зжал, запугивал и толкал Сергея. Я сказал Кузнецову: «Михаил Анатольевич,
скажите своему сатрапу Ц капитану, пусть слезет с Сергея. Хули ему надо, в
едь всё равно везёте нас в тюрьму? Чего он измывается над человеком, на кот
ором наручники?» Из поведения Кондратьева стало понятно, что он Ц говно-
человек по натуре и не трогает меня потому, что я высоко стою в глазах его
босса. Только поэтому. Сонный от выпитой водки Кузнецов взял Кондратьева
за штанину, дотянувшись через проход: «Отставить, Дима, не измывайся…»
Кондратьев молча отстегнул с себя наручник и соединил обе руки Аксёнова
спереди. До этого он, выёбываясь, таскал за собою Сергея на наручнике, очев
идно воображая себя копом из американских фильмов. Ну и дрянь же он, думал
я, поглядывая через проход. И Кузнецов дрянь, только что долговязый, тольк
о что из семейства доктора или учёного, только что тёмные очки. Говорит: че
рез 10-15 лет выйдешь, добряк, если выйдешь… Добрячок…
Эдуард Вадимович отказался от ростбифа, который, о чудо, о невероятность,
оказался в обеденном меню рейса «Барнаул Ц Москва». Эдуард Вадимович сж
евал какие-то печеньица и позволил мне съесть его ростбиф. Я съел свой, ег
о и Кузнецова ростбифы (ну, ясно, они нажрались маралятины, и вообще советс
кие сырого мыса не любят, козлы!), выпил свою и его банку джина с тоником (бан
ки заказал Кузнецов, но перестарался), и закончил тем, что выпил джин спорт
смена-следователя майора Юсуфова. Эдуард Вадимович сидел расхлябанный.
Он явно ещё не отошёл от мяса и водки предыдущего вечера.
«Ну и что, Вы тоже думаете, мне дадут десять, а то и пятнадцать лет, как проро
чит подполковник Кузнецов, а, Эдуард Вадимович?» Ц спросил я его.
Страдальчески откинув голову на спинку кресла, он поёрзал головой и пото
м трудно проговорил: «Именно столько и дадут, если Ваш Аксёнов сломается.
Ваша единственная надежда Ц Аксёнов». Затем он ласково посмотрел на мен
я и сказал вдруг: «У меня есть все Ваши книги. Моя самая любимая Ц „Анатом
ия Героя“, кроме шуток Ц Вы мой самый любимый писатель… Сегодня я счастл
ив, сегодня самый счастливый день моей жизни!» Ц продолжал он. Его полная
нездоровая физиономия отразила мечтательность.
«Почему?», Ц спросил я глупо, хотя следовало бы уже догадаться.
«Потому что сегодня я сдам Вас в тюрьму», Ц сказал он просто.
«Своего любимого писателя?»
«Угу, Ц подтвердил он, Ц своего любимого писателя…» И он закрыл глаза. В
это мгновение, глядя на нездоровую похмельную физиономию нездорового м
олодого толстяка-капитана ФСБ, я поверил в существование обычного зла. З
ло, подумал я, Ц можно исчислять в килограммах. Затем я встал, и сказал гро
мко, на весь салон.
«Сергей Аксёнов, капитан сообщил мне, что ты Ц моя единственная надежда,
что если ты сломаешься, то меня вынесут через лет пятнадцать с зоны ногам
и вперёд. Ты меня понял?»
«Я не сломаюсь, Эдуард», Ц сказал Сергей. И улыбнулся.
«Ну на хуя, Вениаминыч, Ц прошипел Кузнецов сзади, Ц митинг устраивать?
»
«Давай, подполковник, угоним самолёт на Кубу?» Ц предложил я.
«Ну да я сам об этом думаю весь полёт», Ц пробормотал Кузнецов. Это были е
го последние слова. Он погрузился в дремоту.
Самый гнусный из личного состава королевской рати, впрочем, остался в Ал
тайском крае: мрачный, долговязый лейтенант по имени Олег. В горах на пасе
ке нас всех загнали в старую баню как Зою Космодемьянскую, он демонстрат
ивно стал избивать прикладом Димку Бахура. Я сказал: «Лейтенант, не бей ег
о в голову, у него пол черепной кости отсутствует, убьёшь!» Мрачный, он вня
л всё же голосу рассудка и прекратил избиение. Позднее он вёз нас с гор в у
азике под дулом карабина, патрон в стволе, перенаправляя карабин с голов
ы на голову, при этом чтоб мы держали руки на затылке и глядели в пол. Когда
его два часа кончились, мы облегчённо радовались, потому что другие конв
оиры были нормальнее. Этот был зверь, Олег ёбаный. Уже на базе ФСБ на окраи
не Горно-Алтайска Олег предстал передо мной без камуфляжа и чёрной шапо
чки, Ц сидел в хорошем костюме за компьютером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115