Случилось, что Юсуфов поса
дил меня в одно помещение со зверем-лейтенантом, мне дали поесть, принесл
и холодные пельмени с хлебом на картонной тарелке. Лейтенант неодобрите
льно и нервно цокал мышью и стучал клавишами. Тупой, жестокий и недалёкий
он вряд ли выдвинется далеко вверх. В королевской рати одной жестокости
недостаточно. Необходимым качеством служит коварство.
Прямо с трапа самолёта (меня выводили последним), меня передали в руки вое
нных. Я их даже рассмотреть не успел, как меня втолкнули в «стакан» ожидав
шего на взлётной полосе УАЗика. В пути какой-то человекообразный голова
стик открыл мой стакан и заглянул на меня снизу. Рожа его прибыла прямико
м с картины Питера Брейгеля-Старшего или Иеронимуса Босха. Птицеклюв та
кой себе сидел почему-то на корточках, клюв набок… «К нам значит едете?»
Ц спросил он. Не так чтобы и спрашивая, скорее утверждая. «Будет значит вр
емя познакомиться поближе…», Ц добавил он и закрыл дверь, улыбаясь пога
ной птицеклювой улыбкой. Больше я его никогда не видел. Так что фраза его о
казалась для меня загадкой. Теперь я вот думаю, может это заглядывал ко мн
е в стакан Дьявол? Почему снизу заглядывал?
Принимали меня и вписывали меня в Лефортово вполне нормальные, не деформ
ированные ундер-официрен, двое молодых, в зелёных рубашках, надзирателя.
Ну, возможно, несколько деревенские. Дышать в тюрьме было нечем. И хотелос
ь воды. Пришла баба в белом халате. Приказала залупить член.
На третий день меня впервые повели по трапам буквы "К", блистательной жемч
ужины тюремной архитектуры, к следователю. Старший следователь Шишкин м
еня немедленно испугал. По типу лица ему более пристал бы 15-й век. Он был по
хож одновременно на королевского прокурора, на монаха-изувера и на Вели
кого Инквизитора из французских фильмов. Крупная голова, тонкая шея, тще
душное тело, въедливый нос буравом и улыбка Джоконды. Редкие чёрные воло
сы зачёсаны вперёд и острижены надо лбом чёрной чёлкой. А под этим зачёсо
м сквозил ярко-жёлтый череп. «Может быть он долечивается от рака при помо
щи химиотерапии?» Ц подумал я. Грудь в раструбе пиджака была слабой. Таки
ми же квёлыми были руки майора. Б-р-р-р-р! Он был явным родственником того с
ущества, что заглядывало ко мне в стакан. От него несло извращённой могил
ой, Румынией, Трасильванией, графом Дракулой. Ну и маньяк! подумал я испуга
нно. В сравнении с ним взявшие меня оперативники, Ц подполковник Кузнец
ов со товарищи показались мне теперь весёлыми, простыми романтиками пла
ща и кинжала. Шумными убийцами в тёмных очках и только. Напоследок они бла
городно напоили меня водкой, скорее всего поили же на мои деньги, так как в
протоколе изъятия отсутствовали 15 тысяч рублей, но всё равно, хер с ними с
деньгами. Я хотел обратно в «Волгу» к Кузнецову, плейбой ФСБ тот был мне по
нятней. У того были слабости, у Шишкина Ц никаких слабостей, кроме телесн
ой немощи, он был до зубов вооружён пороками.
К Шишкину присоединился подполковник Баранов. На Баранове была коричне
вая рубашка, светлый галстук и улыбка. Баранов был высок. Оба они поулыбал
ись друг другу как два египетских жреца и задали мне несколько вопросов.
На мои ответы они только кивали, переглядывались, улыбались друг другу и
повторяли: «Мы так и думали!» У Баранова была тёмная кожа обитателей Ада, Ш
ишкин был бледен и похож на тех ребят, кто пытал магистра Ордена Тамплиер
ов для Короля Филиппа Красивого. Романтику в сторону, но у них были, блин, с
редневековые лица, вот что! Я понял, что дела мои плохи, ой, как плохи!
Позднее, в ходе расследования, появлялись в порядке очерёдности иные лиц
а из состава всей королевской рати следователей. Здоровенный, свыше двух
метров «багатур»-калмык Ц сын Генерального Прокурора Калмыкии. Здесь
в святая святых он гордо трудился уже второй раз, этакая гора мяса. Вначал
е я принял этого жёлтого за казаха, калмыки для меня должны быть маленьки
е как Кирсан Илюмжинов. Богатур Ц гора мяса, очевидно пересказывая взгл
яды отца, порицал Илюмжинова, намекая на перегибы слишком авторитарного
правления (по мнению семьи ГенПрокурора) Илюмжинова. Когда я сказал, что л
ично знаком с Илюмжиновым, богатур свернул свою критику президента Калм
ыкии. И занялся моей очной ставкой с подсудимым Карягиным.
Ещё один нацмен Ц сын татарского народа Ярулин допросил меня также один
раз, как и калмык, вторично задав мне вопросы, уже однажды заданные Шишкин
ым. Я застрял в его жарком кабинете во время обеденного перерыва, Ц надзи
ратели, якобы, не могли меня забрать Ц на целый час. Татарин тупо играл в к
омпьютерную игру на большом казённом цветном компьютере, и все мои крючк
и, заброшенные от жары и скуки в него, не зацепили его. Я даже сообщил ему, чт
о мама моя татарка и родилась в татарском городе Сергач Нижегородской гу
бернии. Но Ярулин приник к своему компьютеру как к мамке и так и не оторвал
ся от него. Бородатому злодею с букетом страшных статей (222, 205, 208, а ещё одну Ц
захват власти Ц 278 всё же сняли) не удалась его схема. Я был посрамлён.
Всего у меня 12 следователей. Был ещё капитан Бобров. Этот в начале допроса
расположил меня к себе тем, что оказался (или выдал себя за) моим земляком
из Харькова. Размягчив меня, земляк составил под шумок чудовищный проток
ол. Создание газеты «Лимонка» описывалось в протоколе в следующем стиле
: "Затем группа лиц, включающая в себя гражданина Дугина Александра Гелье
вича, родившегося…, проживающего…, Рабко Тараса Адамовича, родившегося…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115