«Э-э-э, товарищ.., Ц
сказала ты, закрывая глаза. Ц Что это вы делаете?»
«Нас тут двое товарищей. Ц сказал Давид, запустив руку и схватив вторую с
иську. Ц И сейчас мы тебя отделаем как стая кобелей последнюю суку». Толс
тый Давид расстегнул брюки, брюки упали к туфлям, обхватив задик моей под
ружки, он сел на толчок и опустил её себе на колени. Олег целовал её в это вр
емя в губы и обеими руками мучил лиловые соски.
«Прекрасная жидовочка» Ц простонал Давид и сунул указательный палец Л
изоньке в прямую кишку. «Осторожнее, рыцарь», простонала Лиза, «будь благ
оразумен, и прежде чем вставить свой горящее копьё, смочи отверстие жидк
остью из обильно текущей манды прекрасной дамы…»
Над дверью в камеру Ц карцер №13, где я лихорадочно нацарапываю эту порнос
цену, в фальшивую якобы решётку вентиляции встроена видеокамера. Настоя
щая решётка настоящей вентиляции установлена над туалетной вазой. Обле
гчиться? Но как… Я встаю, подхожу к туалету, открываю воду, поворачивая кра
н над вазой, снижаю крышку, достаю красный набрякший член и быстро мастур
бирую над вазой. Мне 58, скоро будет 59 лет, а член доставляет мне множество хл
опот. В тюрьме ебаться хочется ещё больше, чем на воле. Две третьих моих дн
ей я встречаюсь с Суккуб, Ц так зовут симпатичную девочку без головы, точ
нее с размытыми чертами лица. Суккуб Ц девочка-толстушка. А ведь всем све
дущим людям хорошо известно, что девочка-толстушка Ц это женщина.
Суккуб, девочка-толстушка, начинает соблазнять меня тем, что сидит, не зам
ечая меня на полу ванной комнаты на корточках. Сунув руку между ног, она ма
стурбирует. Нечистые трусики упали ей на щиколотки.
«Суккуб, гадёныш! Ты опять пакостишь! Встать!»
Я не произношу эти слова, я их ей передаю беззвучно. Она ахает, вскакивает,
платье не падает, но остаётся у нее на талии, скомканное. Забыв, что трусы с
ковывают её ноги внизу она рвётся шагнуть, хочет убежать, но едва не падае
т. Разворошенная ею писька алеет из влажного куста волос. Между ног алеет
раздражённая кожа пизды.
«Поднять трусы!» Ц приказываю я. «Выше, на живот!»
Она хныча, натягивает трусы косо. «Выше, чтоб впились в письку. Так! Стоп! По
дыми теперь платье к подбородку. Прижми подбородком. Одной рукой мни сво
ю сиську. Другую спусти под трусы и мни себе пизду. Сдвигай трусы вниз! И хн
ычь, хнычь!»
Суккуб прилежно хнычет.
«А теперь выходи ты, хуй. Выходи! Садись!»
Появляется он. Он без лица. У него есть торс, руки и хуй. Ему как и мне очень н
равится Суккуб. Мы живём с нею вместе. Он садится на стул перед Суккуб. Он р
асстёгивает штаны и вынимает красный стоячий хер. «Видишь, девочка, эту я
лду? Сейчас ты на ней будешь кататься, как на палочке! Медленно поворачива
йся задиком и продолжай хныкать!»
Суккуб хнычет и поворачивается. В профиль видно, что у девчонки Суккуб вы
пуклый, надутый, как у рахитов или беременных, толстенький животик. Видны
большие половинки задницы Суккуб. «Наклонись вперёд!» Ц приказывает Хе
р. «Теперь разведи руками свои булки! Ох, какие у тебя глубокие, большие бу
лки, девочка! Наклоняйся ещё! Вот так! Обозначилась твоя дыра. Она мокрая! О
на такая мокрая, потому что хочет получить мою красную палку в себя и пото
м долго ехать, подпрыгивая, ёрзать на этой палке. Дыра мокрая от волнения,
от ожидания палки. Пяться сюда, девочка, ко мне на колени! Придерживай булк
и и хнычь. И оглядывайся на мой хер!»
Суккуб пятится и хнычет. Хер хватает Суккуб за булки и грубо поворачивая
её голову целует в губы, глубоко засовывая язык ей в рот. И насаживает девч
онку на хер. «Хорошо ли тебе, девица? Царапает ли хер твои стеночки?»
«Царапает, папочка Хер. Царапает. Ой, давай кататься, скорее и быстрее! Быс
трее! Скорее! Скорее! Быстрее! Скорее!»
Хер подбрасывает Суккуб волосатыми коленками и приговаривает: «Поехал
и, поехали/ В город за орехами./ На пиздёнке нет волос/ Эта писька-хуесос!»
«Хуесос! Хуесос! Ц стонет радостный Суккуб, Ц Поехали! Поехали! Поехали!
» Ц в истерике орёт Суккуб.
Кончают они вместе. «Засосала тебя», стесняясь мычит обмякший Суккуб.
В этой и подобных сценах похоти, персонаж «Он» всегда анонимен. Я никогда
не ревновал свою самку к определённой личности. Я ревновал свою самку к С
амцу, а Самец Ц это тоже и я. В только что приведённой сцене соития с Сукку
б, Хер Ц это тоже я. У него нет лица и никаких личностных примет. В определё
нный момент он замещает меня, начинает произносить мои реплики. В сцене в
ажна «Она». Она всегда имеет все личностные черты и детали, какие необход
имы. Обычно «Она» Ц слепок с последней по времени возлюбленной. Это Лиза
с чертами Лизы и Суккуб с чертами и деталями девочки N. А «он» Ц это Хер и я.
Я и хер. Или «они» Ц это хуй.
Тюрьма полна Лиз, Херов, Суккубов. Исходя из расчёта это только у меня две
пассии: Лиза и Суккуб, а в камере ещё двое обитателей: боевик и мошенник, и у
них у каждого должны быть по две пассии, то всего в нашей камере присутств
уют шесть пассий. А если у них по три сожительницы, что весьма вероятно, по
скольку каждый из них на четверть века моложе меня, то восемь пассий прис
утствуют в камере №32. И мужчин-самцов в нашей камере, если исходить из расч
ёта, что у Лизы есть Олег и Давид, а у Суккуб кроме меня ещё есть любовник Хе
р; то есть в общей сложности трое. Кроме меня, с моей стороны обитают ещё тр
ое. Если предположить, что столько же мужчин у боевика и мошенника, то полу
чается что нас девять плюс три Ц двенадцать мужчин. Двенадцать мужчин и
восемь женщин совокупляются, таким образом, в нашей камере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115