" Председатель НБП в Красноярске робкий Андрей, перепуганный, рассказал, что ему звонил некий чурка и пытался угрозами узнать мой адрес в Красноярске.
В разгар всей этой шпионской деятельности произошли рижские события. Меня оповестили о них по телефону. В те же дни позвонила перепуганная хозяйка (я отсутствовал, с ней беседовала крошечная Настя) квартиры и сообщила зачем-то что потеряла запасной ключ от квартиры. При всём при том я даже не нанимал эту квартиру,-наняла её фирма "Авторадио" через агентство по найму.
Я даже не пытался понять, кто в этом клубке есть кто. И кто на кого работает. Если бы врагам Быкова не нравилась моя деятельность они бы действовали иначе,-подумал я. Дали бы мне для начала по голове, предупредили бы. Широкомасштабность же всех этих слухов и прослушиваний заставляла думать, что на подобную активность способна у нас в стране лишь контора. Меня давно взяли под колпак,-еще раз убедился я, и продолжил свою работу. Даже если бы я всё бросил, сел бы в Москве и смотрел телевизор, они бы продолжали ткать свою паутину. Да и как я мог бросить книгу, не говоря уже о партийной работе. А честь?
В конце ноября я поехал в Новосибирск. Вот как выглядит этот эпизод в книге "Охота на Быкова": "В конце ноября крошечная Настя отвела меня на вокзал, где я сел в поезд "Красноярск-Новосибирск", и, так как быстро темнело, я приказал ей отправляться домой. Из окна вагона я видел, как она взобралась на мост и трусцой послушно устремилась прочь. Однако другой провожающий, я его не приглашал, задумчивый молодой человек в шапке цвета кедрового ореха со светлым тупым ликом милицейского ангела дождался у моего вагона, когда тронется мой поезд, и только после этого стал удовлетворённо подыматься по заснеженным ступеням железнодорожного моста. За мной наблюдали. В Новосибирске я взял нацбола Николая и мы автобусом выехали в Барнаул. Через пару дней при выезде из города Барнаула Уазик в котором я ехал с попутчиками, остановили, и тщательно, с понятыми, обыскали. Представитель УГРО (так он отрекомендовался), весёлый блатной парень в кожаном пальто и большой шапке, и бледный злой молодой человек в светлой куртке - явный служитель ссучившегося ведомства, прикрывающимся светлым именем революционера Ф.Э.Дзержинского - эти двое командовали нормальными хмурыми ментами с автоматами. "Операция "Вихрь-антитеррор!" "-облегчённо оправдался угрозовец, когда они не нашли у меня оружия. "Это с понятыми-то?" - заметил я. Было ясно, что за мной установили постоянное наблюдение. Было неясно только - в связи с Быковым ("криминалитет смыкается с национал-экстремистами!"-так и вижу я заголовки наших самых честных в мире газет) или в связи с активизацией Национал - Большевистской партии в странах СНГ?"
Теперь-то ясно, что Национал - Большевистская партия была избрана объектом разработки ФСБ и последующего обезглавливания и уничтожения как организации. Кто принимал решение и на какой высоте власти, мне неизвестно. Однако решение было принято, я полагаю, в начале 2000 года, а возможно и еще раньше. Почему? Просто потому, что мы достигли такой величины, и такой степени активности как организация, что тоталитарное мышление и тоталитарные инстинкты руководителей российского государства сказали им: "Опасность! Уничтожить!" Никаких попыток использовать нас как союзников не было. Никакого понимания что мы "свои", русская национальная организация - от репрессивной организации ФСБ, которой было поручено наше уничтожение, ожидать не приходилось.
Несколько комментариев к тексту из "Охоты на Быкова". Николая из Новосибирска я взял в качестве шофёра. У него были новенькие водительские права, однако управлять Уазиком, как оказалось, он не умеет совсем, приехав в Барнаул с автовокзала мы позвонили Юре Абрамкину и тот приехал на автомобиле приятеля нас встретить. Когда в гостинице "Алтай" где мы обычно останавливались, не оказалось свободных комнат шла краевая сессия ЗС,-я предложил заехать к Золотарёву. Он жил в сотне метров от "Алтая" в квартире на первом этаже, в своего рода коммуне, где постоянно останавливались, ночевали, вписывались и жили люди. Нашлось бы место и нам. Абрамкин, сын преуспевающих родителей - преподавателей ВУЗов неодобрительно поморщился, но мы доехали во двор Золотарёва. Зашли в подъезд. Постучали в первую дверь налево. Полуприоткрыла дверь девушка "Нам бы с Виктором поговорить". "Ох", сказала девушка "А его нет. Мы его только вчера похоронили. Убили его. Из окна выбросили. Вы не слышали?"
"Да мы из Москвы. Извините" сказал я.
Дверь закрылась. "Ни хуя себе" сказал я Юре. "Я его здесь высадил 23 сентября у дверей: весёлого, бронзового как дервши, в рубахе цветами..."
"Да" потупился Юра "история..."
Вечером я привёз нас к Берсенёву. Было уже совсем темно. Остановившись у подъезда многоквартирного и многоэтажного дома, приятель выглянул в зеркало: "Это за Вами Эдуард Вениаминович, чёрная Волга шла и сейчас паркуется? Или за мной?" "За нами" - односложно ответил я. Спустя десять минут я сидел на кухне у Берсенёва напротив него и слушал историю. Виктор зашёл к Берсенёву 16 ноября поздно вечером. Он приехал в район улицы Попова к своей девушке, поссорился с ней и зашёл к Берсенёву. Остался ночевать. Утром проснулись поздно(кажется это был выходной день) и целый день пили чай и разговаривали. "Нет, не выпивали Эдуард Вениаминович, честное слово. Ну чего, он уж мёртвый я не стал бы врать. А потом, вы же знаете, пьяница из меня никакой, после двух рюмок спать валюсь... О чём говорили? Да обо всём на свете... Что Вы должны вот-вот приехать. Он хвастался, и не мне только, что был с Вами на Алтае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86