Я их обманул. Они доставили меня в горы на лыжную базу и оставили на попечение лыжных охранников. Я был в полном лыжном обмундировании — куртка, ботинки и т. д. Я спустился по склону и через несколько часов был в Албукерке, потом аэропорт… Как бандиты узнали, что я у Кэт?
— Ваша бывшая жена, разумеется, чрезвычайно занятая и собранная практичная дама?..
— Кэт? Она главный редактор научного журнала. Вы должны знать, Сименон. «Технологическая революция».
— Ваша бывшая, разумеется, пользуется «хоумтех», Розен? Удобно…
— Вы хотите сказать, Сименон, что вся информация, которую Кэт…
— Слушайте, доктор. Даже если находящиеся за стеной молодые люди получили доступ только к компьютеру категории «Ди», они преспокойно могли найти Кэт Розен и получить достаточное представление о семейной драме, случившейся шесть лет назад, и… Скажите, Розен, вы любите театр?
Доктор, запустив обе пятерни в волосы, взрыхлил их несколькими энергичными движениями.
— Да, я люблю театр, Сименон, Классический балет. Сейчас вы удивите меня каким-нибудь необычайным, а ля Шерлок Холмс, умозаключением.
— Вовсе нет. Как часто вы делаете вид, что обманули ваших «бульдогов», и появляетесь инкогнито в Нью-Йорке, доктор?
— Три-четыре раза в год. Что значит — делаю вид, что обманул? Что вы имеете в виду, Сименон?
— Просто я уверен в том, что секьюрити вашего Лос-Аламос прекрасно знает, что под предлогом уик-энда на лыжной базе доктор Розен проводит уик-энд со своей бывшей женой.
— Предположим, они знают. А какая связь между «бульдогами» Лос-Аламоса, бандитами Нью-Йорка, балетом и «хоумтех», милейший отставной Сименон?
— Ваша жена наверняка заказала два билета в балет. Летом в Нью-Йорке гастролируют прекрасные балетные труппы. Зарезервировала билеты по телефону, информация одновременно поступила в ее банк, откуда должен быть отправлен чек на счет театра, и эта же финансовая информация автоматически поступила во все центральные компьютеры, куда каждый идиот, имеющий «хоумтех», добровольно и неустанно поставляет сам на себя информацию. Милые молодые люди, интересующиеся доктором Розеном, изучая информацию, имеющуюся на него и его бывшую жену в компьютере «Ди», могли законно заинтересоваться, почему в уик-энды, в которые доктор Розен совершает длительные лыжные прогулки в горах, его бывшая жена в Нью-Йорке аккуратно заказывает два билета в балет…
— Браво, Сименон… — Розен поморщился. — Нонсенс. Далеко не в каждый мой приезд мы отправляемся в балет.
— Хорошо, — согласился Лукьянов и встал с матраса. — Возможно, все было не так. Возможно, у злых молодых людей есть большой друг, имеющий доступ к центральному компьютеру категории «Си»… В таком компьютере может содержаться прямая информация о путешествиях доктора Розена в Нью-Йорк, может быть, даже с видеокадрами доктора Розена в токсидо, пьющего в буфете шампанское, обнимая за талию свою бывшую жену…
— По всей вероятности, вы правы, Сименон… В сущности, это не имеет значения. — Доктор задвигался, снял толстые очки, ладонью протер лицо и опять оглядел бетонную нору. — Насколько я могу догадаться, железное ведро с крышкой, стоящее под столом, предназначено служить вам, Сименон, и мне туалетом. С вашего разрешения, я буду мочеиспускаться. Я думаю, вам лучше отвернуться, дабы мы не смущали друг друга.
Розен кряхтя встал и, не надевая туфель, босиком отошел к противоположной ближней к двери стене помещения. Нагнувшись, стал выгребать из-под стола ведро. Лукьянов отвернулся. Некоторое время было слышно только учащенное дыхание Розена, потом струя ударила по днищу ведра. «Сколько же, интересно, прошло времени?» — задумался Лукьянов. Единственная длинная, во всю стену, лампа дневного света зудела высоко под потолком, источая серо-синий подземельный свет и гипнотизируя. Лукьянов лег, отвернулся лицом к стене, натянул на себя ядовито-синее одеяло с обтрепанными краями и затих. «Пожалуй, засну, — подумал он. — Вынули из постели в четыре утра. Засну». Сон показался ему желанным убежищем от всех нелепых и раздражающих событий, случившихся с ним в последние дни.
— Сименон, вы спите? — пробурчал ненастойчиво отправивший свои естественные надобности и вернувшийся от ведра Розен.
— Угу, брат Вильям, — согласился Лукьянов и уснул. Во сне, действительно, было очень удобно и спокойно.
Проснулся он от звуков. Прислушавшись, разобрал слова. Несгибаемый отец Вильям, принципиальный доктор, говорил во сне… Лукьянов осторожно подполз ближе к его матрасу. Доктор горячо и быстро произносил речь… обвинение против самого себя.
— Он спит, Кристофэр! Вот старое говно.
Виктор стоял над спящим, скрестив руки на груди, Лукьяновым.
— Эй ты! — Виктор ткнул спящего концом ботинка и вдруг повторил тычок в убыстренном темпе. Острая боль меж ребер вернула Лукьянова в мир.
— Почему ты бьешь меня, Виктор Калигула? — спросил он, открыв глаза.
— Кто? — Виктор подозрительно прищурился.
— Безумный римский император, прославившийся своей жестокостью. — Лукьянов сел на матрасе. Кристофэр и Виктор стояли над ним. Розена в бункере не было.
— Куда вы его утащили? — Приподнявшись на матрасе, Ипполит кивнул на пустой матрас доктора.
— Отец захотел поговорить с ним. После, по твоему совету, отправим его на сверление. — Виктор захохотал.
— В этом нет необходимости. — Лукьянов встал с матраса. — Доктор разговаривает во сне. Прослушайте вашу запись, из нее ясно, чем он занимается в Лос-Аламос.
— О shit! Я выключил recording, как только чудаки улеглись спать. Я подождал минут пять. А что, я неправ разве? А, Вик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78