Ведь возможно бросить взгляд на эфиопские, камбоджийские, не нашего мира скелетики (еще живые или уже бездыханные) и умилиться нашему Санаторию. Увидеть трупы Аушвица и возрадоваться жизни. Иллюстрируя варварство, царящее за границами наших Санаториев и в прошлом, скелетики и трупы в то же время иллюстрируют превосходство нашего санаторного способа жизни. Мораль все та же: "Больные! Не возбуждайтесь!"
Если добавить к вышесказанному, что каждый житель Санаториев есть недобровольная, но потенциальная жертва возможного ядерного конфликта (и может быть, не между Западным и Восточным Блоками санаторной цивилизации), то влияние концепции жертвы на современный мир видится монструозным.

РЕВИЗИОНИЗМ КАК МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ИДЕОЛОГИЯ
Поклонник поэта Шелли Альфред Нобель писал в одном из писем 1876 г.: "Я должен изобрести субстанцию или машину такой ужасной силы массового уничтожения, что война будет таким образом сделана невозможной навсегда". До этого, в 1862 г. он уже изобрел нитроглицерин, а в 1867 г. — "безопасную пудру Нобеля", иначе говоря, динамит. В 1890 г. он высказался определеннее: "Все войны будут остановлены мгновенно, если оружие — бактериология". К 1892 г. Нобель отточил свой каннибальский оптимизм: "Мои фабрики могут покончить с войной быстрее, чем ваш Конгресс (мира). В день, когда два армейских корпуса будут иметь возможность уничтожить друг друга в одну секунду, все цивилизованные нации отшатнутся от войны с ужасом и разоружат свои армии".
Альфред Нобель был не единственным мечтателем подобного рода. Карнеги и Крупп высказывали похожие мечты. Мы знаем, что ни две мировые Бойни, случившиеся с тех пор, ни изобретение оружия ядерного экстерминирования (с убедительной демонстрацией его возможностей в Хиросиме и Нагасаки) не привели к разоружению армий. Напротив, к небывалому в истории супервооружению обоих видов: и ядерному (для тех, кто имеет возможность), и «обыкновенному». Предсказание же Великого Альтруиста Нобеля сбылось наполовину: над территориями Европы и ее спейс-колоний, вооруженными, как никогда, незримый и невидимый, повис СТРАХ: PAIX ATOMIQUE. И это феномен Государств-Санаториев, объединенных в Блоки, вызвал к жизни и поощрил развитие орудий массового производства жертв (extermination) — Н-бомбы и нейтронные бомбы. Закономерно находясь в конце цепи: нитроглицерин — динамит — химическое и бактериологическое оружие — супербомбы, разрушившие Гамбург и Дрезден, — ядерное оружие появилось как следствие необходимости уничтожения больших человеческих масс, было найдено ищущими его. Не злобная природа человека, но нужды Супергосударств, объединенных в Блоки, повинны в его появлении.
Вытеснив вооруженные конфликты (самый серьезный и опасный — корейская война) вовне, PAIX ATOMIQUE не лишил санаторную цивилизацию агрессивности, она активно участвует в ссорах человечества. Более того, разделившись на два Блока, она вынудила и большинство стран за пределами санаторной системы разделиться подобным же образом. Часто выступая инициаторами мировых конфликтов, санаторные Блоки участвуют в них своей финансовой мощью или (все реже) если частью своих армий, то в колониального стиля войнах не на санаторной территории (для Соединенных Штатов — война во Вьетнаме, для Франции — Алжир, Чад, для Великобритании — Фолклендская война, для СССР — Афганистан).
Страннейший (небывалый в истории) АТОМНЫЙ МИР, продолжающийся уже сорок лет, привел к фантастической деформации психики и сознания населения Санаториев, "защищенных" взаимным ядерным шантажом Блоков (в сущности, общей концепцией коллективного самоубийства). Санаторная цивилизация внушила своему населению остраненное, внеисторическое, постисторическое сознание.
Избегнув истории (вся его деятельность направлена лишь на усовершенствование условий жизни. Лишившись возможности агрессировать соседей, он совершает агрессию против природы), санаторный человек вынужден рефлектировать по поводу событий во враждебном санаторном Блоке, в «неразвившихся» странах за пределами санаторной цивилизации. Или по поводу истории европейской цивилизации, ее прошлого, досанаторного периода. Так, буржуазная приличная семья, не имея тем для разговоров (у них самих ничего не происходит), бесконечно злословит за обедом, обсуждая поведение скандальных соседей или семьи консьержки. Рефлектировать, занимать позицию необходимо — на это толкает санаторного человека насущная необходимость убедиться в собственной жизни, иначе неразличимой, так как в ней нет достаточно крупных серьезных ориентиров. Идентифицировать себя по внутренней санаторной шкале ценностей все сложнее. Лево-правая политическая принадлежность сегодня практически потеряла смысл, сменившись общей прогрессистско-либеральной ориентацией. В банках с надписями Социалисты, RPR, UDF и даже PCF сидят одного вида насекомые. Разница между Барром и Миттераном лишь в популярности. Точно так же невозможно определить себя в Соединенных Штатах принадлежностью к демократической партии или республиканской. (Заметим, что сегодня определения «гомосексуал», или «бисексуал», или "фанатик джаза", или «антисемит» куда четче определяют человека.) То, что за поисками сильной идентификации санаторный человек обращает свой взор туда, где льется кровь и происходит история, лучше всего доказывает факт, что в Санаториях история остановилась. "Я против апартеида в Южной Африке, — заявляет санаторный гражданин, — против режима Пиночета в Чили… против присутствия советских войск в Афганистане", и этим причащается к реальным трупам, бунтам, крови и войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103