И. Святополк-Мирского. В полученном им предписании указывалось также наступать на Ловчу Ловча – ныне город Ловеч.

и далее на Плевну для того, чтобы в день, когда главнокомандующий поведет атаку с восточной стороны, Сельвин-ский отряд атаковал бы с южной. В этом же предписании Скобелеву ставилась задача служить постоянной связью между отрядом Святополк-Мирского и войсками, собранными против Плевны.

Ловча

С конца июля центр сражений переместился к Ловче, важному пункту и узлу дорог, ведущих в Плевну.
Окруженная со всех сторон лесами, Ловча располагалась на правом берегу реки Осмы, на пересечении дорог между Плевной, Сельви и Трояном. Невысокие отроги Балкан вплотную застилали виноградники, и только на одной горе, которая господствовала над городом, отсутствовал зеленый покров, а вершина была основательно выжжена солнцем. Солдаты окрестили ее Рыжей горой. Из солдатского лексикона это название перекочевало на топографические карты и в планы русских военачальников. Ловча, так же как и Плевна, была уже однажды в руках русских, но казаки, захватившие город, не успев распорядиться плодами победы, были выбиты передовыми частями армии Осман-паши. Не прошло и суток, как местность, прилегавшая к городу, превратилась в своего рода строительную площадку.
Рыжая гора от подножия до вершины была опутана паутиной траншей и переходов, сравнимых с теми, что по обыкновению устраивают в земле кроты. Турецкие инженеры потрудились на совесть, построив у Ловчи многоярусные укрепления, имевшие внушительный и неприступный вид. Мысль создателей редутов была проста – противник, какими бы силами он ни располагал, оказывался в огневом мешке, и таким образом, к дороге, связующей плевненский гарнизон со Стамбулом, подступиться было невозможно. По ней армия Осман-паши беспрепятственно получала подкрепления, продовольствие и боеприпасы.
Становилось очевидным, что любая попытка взять Ловчу с налета могла закончиться плачевно. И все же в штабе Дунайской армии решили прощупать противника. Поручили это дело Скобелеву. Генерал, будто заправский скаут, можно сказать, брюхом обследовал местность, прилегавшую к Ловче. Скобелев с помощниками подползал иногда так близко к турецким траншеям, что однажды ночью турок, стоявший на посту, едва не прошелся по нему ногами. Часового пластуны скрутили, а вослед разведчикам вперемежку с проклятиями зазвучали бешеные выстрелы. Так день за днем по крупицам складывалась общая картина обороны турок. И чтобы она стала еще более ясной, Скобелев организовал разведку боем. И вот тут-то турки, в надежде раз и навсегда покончить с назойливым русским отрядом, обрушились на атакующих всей своей огневой мощью. А Скобелеву только этого и было надобно.
Вывод, сделанный Скобелевым, был таков: штурмовать Ловчу со стороны Плевны – напрасный труд. Оставалось одно – вести наступление вдоль дорог, направив острие удара на Рыжую гору. На ней располагалась ставка Рифат-паши, начальника Ловченского гарнизона. Численность его составляла восемь тысяч человек пехоты, несколько таборов конницы и восемь орудий. Выполнив задачу, Скобелев 26 июля отписал начальнику штаба Дунайской армии донесение. В нем он утверждал, что «теперь, если не последует изменения в силах неприятеля в Ловче, можно задушить его двумя дивизиями с соответствующей кавалерией».
Но русское командование свободных дивизий не имело. Войска, вызванные из России, не подошли, и поэтому со взятием Ловчи решили повременить, тем самым предоставив благоприятную возможность туркам наращивать силы.
Все предпринятые Скобелевым усилия оказались напрасными. И до 10 августа его отряд находился в бездействии. В этот день из штаба прибыл с донесением гонец, который передал Скобелеву, что приказом главнокомандующего его назначают начальником вновь сформированного отряда, куда входили: Казанский полк, батальон Шуйского полка, команда саперов, Кавказская казачья бригада, две батареи. Всего около пяти с половиной тысяч человек и четырнадцать орудий. Этот отряд влился в состав войск князя А. К. Имеретинского, начальника 2-й дивизии, направленных на штурм Ловчи. После взятия города отряд должен был перейти в распоряжение князя Карла Румынского, вступившего в командование Западным отрядом.
Скобелеву вновь приказывают провести рекогносцировку, но он рвется в бой. Для него нет ничего страшнее, чем оказаться простым созерцателем событий, и поэтому он стремится доказать, что бездействие такого большого отряда наносит серьезный ущерб общему делу. Об этом Скобелев поочередно пишет письма Ф. Ф. Радецкому и Н. И. Святополк-Мирскому. Вот выдержка из письма, направленного Святополк-Мирскому 14 августа 1877 года:

«Потрясающее впечатление, произведенное рассказом г-на Стенли, о положении наших на Шипке заставляет меня высказать вам мое глубокое убеждение: неприятель искусно маневрирует, отвлекая часть наших войск от участия в сражении на перевале. Немедленное прибытие 9-ти батальонов может иметь решающее значение в нашу пользу. Два полка из Сельви Сельви – ныне город Севлиево.

, 64-й Казанский с занимаемой мною позиции могут быть завтра утром в Габрове; голова колонны даже подходит к месту боя. 1 -и батальон Шуйского полка с 9-фунтовой батареей могут с успехом прикрывать Сельви. Ручаюсь, Кавказская казачья бригада с 8-ю конною батареей настолько удержит неприятеля со стороны Траяна Имеется в виду город Троян.

и Ловчи, чтобы дать в Сельви соответствующее решение.
В данный момент Сельви не угрожает никакой опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102