Популярности Скобелева в то время мог позавидовать любой из европейских правителей. Сложной и неординарной натурой обладал «белый генерал», и не оттого ли его постоянно окутывала дымка противоречивых суждений и характеристик?
Для родных Михаил Дмитриевич всегда оставался большим ребенком, не в меру шаловливым, мечтательным и жадно тянувшимся к новизне.
Офицеры и солдаты, знавшие Скобелева по его делам, считали генерала боевым товарищем, отцом-командиром, который ставил свою жизнь вровень с жизнями подчиненных.
Облагодетельствованные Скобелевым отставные воины в минуты застолья непременно поднимали чарку за «белого генерала».
Простолюдины, которых Скобелев вызволил из кабалы или долговой ямы, молились на его портрет, словно на икону.
Светила российской науки глубоко сожалели, что поприще точных знаний лишилось оригинально мыслящего человека.
Юноши, обдумывающие житье, находили в Скобелеве образец слуги Отечеству, героя, олицетворявшего воинское исступление.
Для людей, искренне заинтересованных в процветании России, Скобелев – надежда на осуществление глубоких преобразований, лидер, достойный русского народа.
Сочетание в характере Скобелева отваги, сердечной доброты, образованности и рыцарства не могло не породить сонм завистников и злопыхателей.
Чье же самолюбие мог больно задеть Скобелев? Генералов, обойденных ратной славой? Седовласые бойцы болезненно воспринимали умение Скобелева проторить дорогу к сердцу солдата, негодовали по поводу энергии, с которой он боролся с мертвечиной и скудоумием. «Забубенная головушка» Скобелев ошарашивал их своим честолюбием, наполеоновскими планами.
Дипломатов, с потугами рождавших лишь худосочную идею? Для них Скобелев был человеком, лишенным государственного чутья, безмерно увлеченный славянофильскими химерами.
Царедворцев, считавших пустым день, прожитый без замысловатых интриг? Скобелев был неугоден им тем, что не умел льстить. В их глазах «белый генерал» был личностью никчемной, пустой, военачальником без ума и таланта, нелояльным по отношению к монарху.
Иностранцев, страшившихся непредсказуемости Скобелева, как черти ладана? Им было ясно, что займи Скобелев высокий пост в армии – и мысль о военном соперничестве с Россией можно выбросить из головы.
В глазах официального Петербурга Скобелев, обладавший завидным умением наживать себе многочисленных врагов, продолжал оставаться бельмом, избавиться от которого предпочитали старым испытанным приемом: держать на вторых ролях и подальше от столицы.
Вокруг Скобелева постоянно складывалась обстановка ненависти, зависти к человеческой личности, к блестящему, ясному и дальновидному уму, к уникальным военным дарованиям, к трудолюбию и терпению. В нем придворная камарилья видела опасного конкурента, и потому полный генерал пребывал все еще на должности командира корпуса.
Один из придворных называл Скобелева опасным сумасшедшим, который может наделать много бед, если обстоятельства будут благоприятствовать ему.
Чего же опасались при дворе?
Мартовский взрыв на Екатерининском канале лишил жизни не только правителя земли русской, но и болезненно отозвался на многих государственных начинаниях. Вместе с «Царем-Освободителем» в склепе Петропавловского собора оказалась наглухо замурованной надежда русского общества на перемены, которыми в перспективе мог стать постепенный и продуманный переход без смут и потрясений к парламентарной монархии. Но, по словам А. Ф. Кони, «...роковой день 1 марта... отодвинул это на целую четверть века... Все робкое в обществе шарахнулось в сторону реакции и на внутреннем политическом горизонте обрисовались зловещие фигуры К. П. Победоносцева и графа Д. И. Толстого». Назвав зловещей фигурой Победоносцева, видный общественный деятель наверняка знал и о других эпитетах, которые неизменно употреблялись рядом с фамилией обер-прокурора Синода: «злой гений России», «самый хитрый человек России», «лидер мракобесия» и тому подобные.
Высокопоставленный императорский сановник имел живой ум, глубокие знания в теории государства и права, в юриспруденции, в философии и других общественных науках. Колоссальная эрудиция позволила ему создать свою собственную теорию о перспективах развития России. В понятии Победоносцева, «масса населения не способна к управлению, и... она неминуемо поддается влиянию людей, умеющих воздействовать на нее своим красноречием и ловкими приемами». «Меня упрекают, будто я тяну Россию вспять, – говорил также обер-прокурор, – но это неверно, а верно то, что я смотрю на Россию, как на величественное здание, построенное на прочном фундаменте, с которого разные шарлатаны пытаются его стащить, чего я допустить не желаю. Фундамент этот: православие и самодержавие. Я ничего не имею против надстроек над зданием, если они отвечают фундаменту и общей архитектуре векового здания, но фундамент должен оставаться прочным и нетронутым».
Но ведь Победоносцев не мог не знать, что взгляды Скобелева во многом не совпадают с его. К слову, дальше шапочного знакомства ни Победоносцев, ни Скобелев не пошли. А жаль. Для каждого из них благоденствие России было высшей жизненной целью. Не потому ли помышлял он о привлечении Скобелева на свою сторону, что это во многом усилило бы русскую консервативную партию?
В письме к Александру III К. П. Победоносцев писал:

«Пускай Скобелев, как говорят, человек безнравственный... Скобелев, опять скажу, стал великой силой и приобрел на массу громадное нравственное влияние, то есть люди ему верят и ему следуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102