При этом некоторые фигуры имеют как бы две сущности: Гераклит внешностью напоминает Микеланджело Буонарроти, а в Архимеде, наклонившемся с циркулем в руках, чтобы начертить на полу геометрическую теорему, и показывающем свою лысину, угадывают Донато Браманте. Впрочем, есть и такие, что изображают только самих себя, эти по преимуществу помещены здесь по желанию папы или из-за симпатии самого живописца. Между ними Франческо Мария герцог Урбино, преемник известного Гвидобальдо Монтефельтро, Федериго Мантуанский и другие вельможи; однако благородством осанки, изяществом и грацией всех их превосходит изображенный Рафаэлем из-за возникшей между ними дружбы живописец Джованни Антонио Бацци, избравший себе возмутительное прозвище Содома. Но кто бы здесь ни присутствовал и как бы нарочно ни обособлялся – а выдающимся, замечательным людям такое желание часто свойственно, – перспективными линиями прочнее крепчайших вожжей все прикреплены и притянуты к Платону и Аристотелю, с важностью вышагивающим в середине и глубине композиции. Платон, если судить по движению указывающего кверху пальца, тогда как в другой руке философ имеет томик с диалогом «Тимей» его сочинения, этот призывает больше исследовать вещи возвышенные и небесные. В то время Аристотель, простерший обернутую книзу ладонь перед собой, как бы свидетельствует о важности земных происшествий и их внимательного наблюдения. Таким образом, двое они полностью обнимают возможности науки и управляют другими учеными, поэтому нет большей чести, если кому доверяется выступить в виде одного из философов. Ведь даже и завистники, и прямые недоброжелатели Мастера не сомневаются, что он этого заслуживает. А вот кто именно, Платон или Аристотель, оказывается более подходящим сосудом и временным пристанищем для его интеллекта, тут меньше согласия. Кто полагает, будто Леонардо удобнее фигура Платона, аргументируют как раз этим указательным жестом, который прямо считается собственноручной подписью Мастера на его произведениях, если припомнить ангела в миланской «Мадонне» для францисканцев св. Зачатия, Фому в «Тайной вечере» или Анну с картона для Аннунциаты. Также и другими внешними приметами Платон больше ему подходит: распределившаяся волнами длинная борода, брови, подобные устраиваемым на крышах для стока дождевой воды карнизам и далеко выступающие – все это похоже. Что касается ястребиного взгляда, то на расстоянии, с какого рассматривают живопись на стенах, трудно увидеть зрачок размером не более просяного зерна.
Кто настаивает между тем на воплощении Мастера в фигуре Аристотеля, тот ссылается на некоторые его враждебные взгляды относительно флорентийских платоников и наблюдательность к низменному. Без ответа остается вопрос: почему бы не изображать Леонардо и других, выдающихся из общего ряда, в виде самих себя, что решительно искоренило бы всякую двойственность и мерцание, когда через внешность одного человека просвечивает чья-то другая, третий подразумевается и еще четвертый подмигивает?
На это можно предложить следующее рассуждение. Всякое суживание и, так сказать, приведение к самому себе в действительности есть умаление великого человека: новизна вспыхивает внезапно на перекрестиях невидимых лучей, протянутых к другим изобретателям и исследователям, жившим прежде, ныне живущим и тем, кто появится в будущие времена. Поэтому новизна есть, с одной стороны, всецело свое и ни от кого не заимствованное, с другой – всецело чужое, это как посмотреть. Правда, необходимо учитывать, что из тысячи окон, если кто-нибудь из находящихся в доме повернет раму, открывая его или закрывая, только одно внезапно на короткое время вспыхивает отраженным светом солнца, и среди множества скрещений немногие дают новизну, тогда как другие остаются бесплодными.
89
Сделай очковые стекла для глаз, чтобы видеть Луну большой.
У одних слабнет и становится хриплым голос, у других портится зрение. Сопротивляясь отчасти благодаря большому искусству в изготовлении стекол беспрерывно нападающей старости, Леонардо не настолько успешно преодолевает злобу и каверзы недоброжелателей, переполняющие быстротекущие дни, и нет необходимости их удою вылавливать как некую редкостную рыбину. Частично из-за этого покуда не удается изготовить обещанные зеркала для нагревания воды с помощью солнечного жара, что уменьшит расходы при изготовлении сукна, так как в Римской области топливо дорогое. Притом, что Джулиано Медичи увлечен астрологией и каббалой и его взор устремляется в мироздание, по крови он скорее находчивый коммерсант, хотя широта интересов и любознательность помогают ему лучше понять своего инженера. И он со всей охотой защитил бы его от какого бы ни было несправедливого обвинения, однако часто отсутствует, находясь с войском как гонфальоньер св. церкви, или скрывается около папы, тогда как Леонардо остается с преследователями и злобными завистниками, не имея достаточно времени на хорошо аргументированную жалобу.
К счастью, взамен и на все другие подобные случаи у Мастера есть еще адресат; к этому он обращается без расчета на помощь или же выгоду, но сам желая ему способствовать в его занятиях и выступая как опытнейший наставник. Не имеющий определенной внешности, точно как Иисус в характеристике Николая Кузанского, тот адресат есть не иначе как предполагаемый читатель его сочинений: оказываясь без защиты перед двумя или тремя негодяями, Мастер решается помогать всему человечеству.
И если бы ты даже имел любовь к предмету, тебя отшатнуло бы отвращение, и если бы даже не отшатнуло оно, то, может быть, тебе помешал бы страх находиться в ночную пору в обществе подобных разрезанных на части, ободранных, страшных видом своим мертвецов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154