В основном они проводили время вдвоем, он и Тигралло. А Тигралло представлял собой не слишком веселую компанию.
– Для тебя это будет полезно, – громко, чтобы Рейми услышал, сказал Тигралло. – Тагабук учит убегать и увертываться. Ты должен научиться этому.
Рейми удивился. Никогда прежде Тигралло не давал ему никаких советов. Если уж на то пошло, он вообще почти не разговаривал с Рейми, разве что подсказывал, как сделать то или другое, когда у Рейми что-то не получалось. По большей части он просто висел неподалеку и охотился на случайно подвернувшихся мелких хищников, предоставляя Рейми самому себе.
Что означал этот совет? Стремление помочь Рейми стать джанска? Или, может, Тигралло заметил настроение Рейми, понял его причину и теперь подталкивал к тому, чтобы тот приобретал необходимые ему навыки общения?
За время обучения Рейми выслушал множество теорий относительно интеллектуальных и эмоциональных особенностей джанска, а также рассуждений на тему о том, окажутся ли люди в состоянии когда-нибудь понимать их. Эти лекции основывались главным образом на полных противоречий догадках, поскольку за двадцать лет общения с джанска никто так и не понял, что творится у них в головах.
Однако по некоторым признакам можно было предположить, что джанска гораздо лучше понимают человеческую природу, чем хотят это показать. И не требовалось быть гением маркетинга, чтобы осознать, какое потенциальное преимущество это дает им.
Может, весь проект и был задуман с той целью, чтобы по возможности уменьшить это неравенство?
Может быть. А если так, то, черт побери, стоит ли волноваться, насколько глупым он будет выглядеть для наблюдателей на «Главном»? Дело надо делать, и все.
– Почему бы и нет? – сказал Рейми. – Конечно, Пранло, давай позовем других детей. Только учти, я не умею играть.
– Мы тебя научим. – Пранло снова восторженно захлопал грудными плавниками. – Пошли к остальным.
Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, там все было тихо и спокойно, а лампы пригашены до уровня «ночников», как во всех остальных помещениях станции. Четверо дежурных, удобно развалившись в креслах, вели наблюдение за Рейми и его друзьями-джанска.
Фарадей задержался на пороге, пытаясь вспомнить имена дежурных. Конечно, как только он прибыл на станцию, его познакомили со всеми тремя сменами. Но за прошедшие десять с половиной месяцев их пути редко пересекались, и у него всегда была плохая память на имена. Два лица не говорили ему ни о чем, третье вызвало смутные воспоминания.
Четвертое, напротив, было мучительно знакомо.
– Мистер Миллиган! – приветствовал он молодого человека. – Что-то вы сегодня засиделись.
– Пандре приболел, – ответил Миллиган. – Я вызвался подежурить вместо него.
– А-а. – Фарадей подтянул свое кресло поближе к Миллигану и сел. – Мистер Гессе не против?
Миллиган пожал плечами.
– Мистер Гессе подходит ко всему с точки зрения политика – насколько затрагиваются интересы Земли и Совета Пятисот. Не думаю, что его заботят такие мелочи.
– У мистера Гессе хороший глаз на детали, – заметил Фарадей, на всякий случай оглядываясь, чтобы не пропустить появления Гессе. Что ни говори, он босс Миллигана и заслуживает хотя бы поверхностного уважения. – Для менеджера это очень ценное качество. Кроме того, он с большим энтузиазмом относится к проекту.
– Он с большим энтузиазмом относится к вам, вы хотите сказать, – возразил Миллиган. – Насчет проекта я не высказался бы так уверенно.
Фарадей состроил гримасу. А он-то надеялся, что это не слишком бросается в глаза.
– Это одно и то же, если разобраться.
– Сейчас да, – сказал Миллиган. – Но что будет с нами, когда вы уйдете? И, что еще важнее, что будет с Рейми?
Фарадэй и сам не раз задавался этим вопросом. Довольно часто, по правде говоря.
– Ну, что за секреты? – спросил он, пробегая взглядом по дисплеям. – По-моему, все спокойно.
– Сейчас у них период сна, – ответил Миллиган. – Он начался около часа назад.
Фарадей кивнул. Цикл жизнедеятельности джанска состоял из семичасовой фазы бодрости и примерно трехчасовой фазы сна, во время которой они дрейфовали вместе с ветрами. Что прекрасно согласовывалось с периодом вращения Юпитера вокруг своей оси, длящимся 9,8 часов.
Хотя какое им дело до периода вращения планеты, оставалось загадкой. Джанска обитали ниже слоя облаков и получали гораздо больше тепла и излучения от ядра Юпитера, чем от далекого Солнца.
Тем не менее эксперимент с Рейми доказал, что глаз джанска способен фиксировать местоположение Солнца, несмотря ни на какие облака. Может, все живые создания устроены таким образом, что ритм их жизни координируется со звездой системы, независимо от того, насколько велико ее воздействие на их окружение.
– Снова оленьи игры? – спросил Фарадей.
– Снова что? – удивился Миллиган.
– «Они никогда не позволяют бедняге Рудольфу участвовать в оленьих играх», – процитировал Фарадей. – Вы что, не смотрите классику?
– Я предпочитаю разбирать телевизоры, а не смотреть их, – ответил Миллиган. – И, да – какое-то время они играли. Рейми определенно делает успехи в совместных действиях. А Тигралло снова отгонял от них хищников.
– Вуука?
– Нет, более мелкие. Их еще называют…
– Сивра? – Фарадей нахмурился. Сивра обычно не хватает сил, чтобы подниматься на Уровень Один.
– Нет, другие. А, пакра. Любители падали, иногда воображающие себя хищниками.
– А-а, – сказал Фарадей. – Надо полагать, у Тигралло не было с ними хлопот?
Миллиган покачал головой.
– Ни малейших.
– Хорошо. Итак, повторяю свой вопрос: зачем я здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124