– Да, арбитр.
Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.
– Мистер Миллиган, вам есть что сказать?
Он сложил на груди руки.
– Вообще-то нет.
Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.
– Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты. Представление окончено. – Она перевела взгляд на Фарадея. – На данный момент.
Без единого слова Миллиган встал и зашагал навстречу приближающемуся полицейскому. Лайдоф провожала его взглядом, в котором ни в малой степени не отражалось то, что творилось у нее в душе. Коп начал надевать на Миллигана наручники, и в этот момент Лайдоф повернулась к единственному оставшемуся за изогнутым столом инженеру.
– Что, мистер Бич, не хотите ли и вы очистить помещение?
Бич поджал губы.
– Пожалуй, нет. Я люблю свою работу и потому остаюсь.
Внимательно вглядевшись в его профиль, она кивнула.
– Очень хорошо, мистер Бич. Продолжайте в том же духе. – Лайдоф посмотрела на Фарадея. – Это еще не конец, полковник. Однако мы поговорим об этом позднее.
– Не сомневаюсь. – Фарадей встал, подчиняясь взмаху руки полицейского.
После той судьбоносной встречи полторы недели назад он спросил Спренкла: «А они останутся со мной, когда нажим усилится?»
Сейчас он знал ответ. Они остались с ним. Во всяком случае, большинство из них.
Бич углубился в изучение своего пульта, старательно сохраняя спокойное выражение лица. Ладно. Все равно трое из четырех остались с Фарадеем, таким соотношением можно гордиться. Он пообещал себе, что если когда-нибудь выберется из этой заварухи, непременно позаботится, чтобы они были вознаграждены за свою преданность.
Если он когда-нибудь выберется.
Последняя из плененных Производительниц протиснулась сквозь дыру в клетке, и только тогда двигатели над головой Манты снова ожили.
Как точно они рассчитали время, с иронией подумал он. Хотя вряд ли люди планировали именно такой «расчет времени».
Он заработал плавниками и отплыл от клетки, на всякий случай не выпуская ее из вида. Люди не любят отступаться, и не исключено, что в клетке может оказаться парочка Защитников.
Но, по-видимому, на этот раз с них было достаточно. Зонд не стал бы опускаться, планируй они захват новых джанска; вместо этого он устремился вверх, к далеким облакам.
Все кончено, джанска победили.
Манта перевернулся на спину и устало лежал, провожая зонд взглядом. Эмоции и напряжение боя покидали его. Да, джанска победили. Но что касается его лично, ощущения были смешанные. Защитник прав: ему придется держать ответ перед Советниками, Лидерами и Мудрыми за все, что произошло сегодня.
И за собственные действия, и, очень может быть, за действия людей. Если уж на то пошло, для них он всегда будет Манта, дитя человеческое.
Может, стоит попытаться поговорить с людьми? Спросить, что, песчаный ветер, они делают?
Он решительно хлестанул хвостом. Нет. Они уже тысячу раз имели возможность поговорить с ним и до отправки своего зонда, и после этого. Если их раньше не интересовало его мнение, вряд ли оно заинтересует их сейчас.
Рейми мрачно улыбнулся, от всей души надеясь, что люди заметили, какой вклад он внес в победу джанска. Может, хоть теперь они поймут, что не стоит сбрасывать его со счетов, иначе это дорого им обойдется.
Зонд превратился в крошечную искорку в небе, и тут Манта услышал далекий испуганный крик. Напрягая усталые мышцы, он перевернулся со спины на живот, охваченный чувством негодования. Что теперь? Другие вуука почувствовали суматоху и поспешили сюда, чтобы не упустить свою долю добычи?
Но что бы это ни было, ему-то что за печаль? Он всего лишь Производитель, в конце концов, как все на Юпитере то и дело напоминают ему. Это дело Защитников, вот пусть они и занимаются своим делом. Крик послышался снова…
И Манта дернулся, словно в него ударила молния.
Это был голос Драсни.
Никакой усталости в мышцах он больше не чувствовал; напротив, все тело налилось невиданной силой.
«Производительница, которая должна скоро родить, испускает сигналы ложной притягательности, – говорил ему Латранесто. – А спаривание в это время может привести к гибели ребенка».
У людей, насколько Манта знал, выкидыш обычно сопровождается большой потерей крови…
Он летел, точно стрела; пылающий в сердце ужас переплавился в невероятную мышечную силу.
Нет, молил он вселенную. Пожалуйста. Только не Драсни.
И потом, в отдалении, он увидел ее, борющуюся с двумя вуука, лишь чуть-чуть меньше по величине, чем она сама. Борющуюся за свою жизнь.
И во все стороны летели брызги ярко-желтой крови.
Что-то с силой толкнуло Манту в бок. Бушевавшая внутри ярость внезапно вырвалась на поверхность, он изогнулся и со всей силой ударил нападающего хвостом.
– Не лезь, – приказал оказавшийся рядом Защитник и глухо заворчал, когда удар хвоста Манты обрушился ему на спину. – Слышишь? Не лезь!
– Пошел ты в Глубину, – огрызнулся Манта и снова рванул вперед.
– Я сказал, не лезь! – рявкнул Защитник, бросился вдогонку и пихнул Манту еще раз, сильнее. – Без тебя справятся.
Стиснув челюсти, Манта продолжал свой путь.
И тут его отбросило в сторону мощной волной воздуха; это мимо него в сторону Драсни и нападающих промчались четверо Защитников.
Воспользовавшись временной растерянностью Манты, преследующий его Защитник рванулся вперед и преградил ему путь.
– Все под контролем, – проворчал он. – Ты только не мешай.
– Сейчас приплывут другие, – хватая ртом воздух, сказал Манта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124