«Интересно, – подумал Кейн, – какого цвета сделался бы Тримейн, узнай он, на что Лейт расходует силы и время Радикса?» План тюрьмы все еще лежал на столе, но Кейн уже не мог на нем сосредоточиться, новость из Милара все-таки потрясла его. И самым неприятным было навязчивое предчувствие, что Йенсен мертв. Безусловно, его изо всех сил старались взять живым, чтобы выколотить информацию о целях спецназовцев. И, если Йенсен все же остался жив, колли ради этого не остановятся ни перед чем.
– Еще не все потеряно, – послышался рядом тихий голос.
Кейн испуганно обернулся. На него с пониманием смотрел Мердок, непонятно как разгадав ход его мыслей.
– Там Скайлер и Ноук. Если Йенсен жив, они вытащат его.
– Будем надеяться, – пробормотал Кейн.
«Возможно, и вытащат, – подумал он, – а может, увязнут вместе с ним».
– Жив?! – Гарвей не верил своим ушам.
Префект Апостолерис выглядел чрезвычайно довольным.
– Да. Он стоил нам пятнадцати человек и целой груды дорогостоящего оборудования, но, я считаю, все окупится.
Полковник Экинс положил телефонную трубку.
– Из госпиталя сообщили, что он достаточно крепок для перевода в тюремную камеру СБ.
Префект удовлетворенно кивнул.
– Гарвей, собирайтесь. Мы с вами отправляемся в Милар для допроса.
– Прямо сейчас? – Гарвей чувствовал, что в душе не очень-то жаждет этой встречи. – Я рассчитывал к полудню прибыть в Цербер. Вы же сами просили меня помочь с приемом заключенных.
Апостолерис небрежно махнул рукой.
– Острой нужды в этом нет. Мои люди сообщают, что Лейт вряд ли предпримет вылазку в ближайшие двадцать пять часов. Я приказал начать переброску раньше, и к полудню все ветераны уже будут упрятаны на глубине пятидесяти метров.
Звучало это довольно убедительно, и все же Гарвей колебался.
– Префект, ваши агенты однажды уже допустили просчет в оценке намерений Лейта. Мне кажется, сейчас я буду более полезен в Цербере…
– Вы хорошо знаете Йенсена, – вкрадчивый тон Апостолериса давал понять, что он не собирается менять решение. – Вам известна обстановка, в которой он жил последние тридцать лет. И, я надеюсь, вы понимаете, как важно ваше присутствие на допросе.
Гарвей чувствовал себя крайне неуютно под пристальным взглядом крысиных глаз Апостолериса.
– Да, сэр. Но, может быть, вы прикажете доставить Йенсена в Караланд?
– не сдавался он. – Тогда я смогу оказать помощь и на допросе, и в подготовке тюрьмы.
Префект покачал головой.
– Лучше держать его подальше от Лейта. Если этот безумец решит его освободить, ему придется расколоть силы. В Милар уже прибыли двое его головорезов, и пока они там, нам здесь будет спокойнее. А в Миларе о них позаботятся.
– Двое спецназовцев – это уже немало, – осторожно заметил Гарвей. А он знал, на что способна пара спецназовцев.
– Никакого риска. С ними один из наших людей, – Апостолерис отвернулся, давая понять, что тема исчерпана. – Экинс, с этого момента вы отвечаете за переброс заключенных. Обеспечьте надлежащую охрану Хенслоу, на случай, если Лейт все же попытается в последний момент что-нибудь предпринять.
С довольным видом Апостолерис поднялся с кресла и снова обратился к Гарвею: – Пойдемте, коллега. Неудобно заставлять коммандо Йенсена ждать.
Гарвей молча встал и последовал за Апостолерисом, однако дурные предчувствия не оставляли его.

Глава 20

Подготовка тюрьмы Цербер была уже полностью завершена к приему заключенных, и комендант Курт Эрхардт с приятным чувством выполненного долга осматривал центральный пульт управления. Сообщение о переносе сроков переброски пришло всего час, назад, но команда Эрхардта, как всегда, оказалась на высоте. Свежие боевые расчеты уже заступили на вахту в орудийных башнях, освобождено необходимое количество «самых лучших» камер и, на случай непредвиденных обстоятельств, приведена в боевую готовность дополнительная смена охраны. Несколько минут назад из Караланда вылетели два военно-транспортных катера и уже через полчаса приступят к патрулированию с воздуха. Так что, попав в его, Эрхардта, тюрьму, престарелые герои космоса не денутся уже никуда. Он с кем угодно готов был биться об заклад, что любого нарушителя – будь то хоть «черный воротник», хоть сам дьявол – ждет здесь полнейшая неудача.
– Комендант? – прервал его приятные размышления диспетчер, сидевший у пульта связи. – Приближается аэрокар без опознавательных знаков, но пилот утверждает, что они прибыли по особому заданию СБ, и требует разрешения на посадку.
«Хитрость? Ха, не на того напали!» – Эрхардт схватил с пульта микрофон и настроил его на внешнюю частоту.
– Говорит комендант Эрхардт. Изложите суть вашего прибытия.
– Срочно, секретно, – последовал ответ. – Могу сообщить только вам лично.
Диспетчер включил экран, и Эрхардт увидел изображение моложавого мужчины в гражданской одежде с суровым выражением лица.
– Вы имеете идентификационный код? – спросил комендант, стараясь говорить как можно более небрежно.
Лицо пилота исчезло, и изображение сместилось в салон, где в одном из кресел сидела женщина.
– Агент Рени Лукас, – сказала она. – Нахожусь в непосредственном подчинении префекта Апостолериса. Предварительный устный код: Январь, Орбитальный, Альтаир. Основной код получите секундой позже.
Эрхардт шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Где-то в глубине души он все-таки надеялся, что события уже начали разворачиваться и этот аэрокар первый посланник Радикса. «Остынь, – с укоризной сказал он сам себе. – В твои-то годы и так рваться в драку». Предварительный устный код, равно как и электронный голографический, который сейчас принимал коммуникационный лазер, полностью соответствовали личному шифру Апостолериса, который он сообщил час назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101